Впрочем, насчёт этого президент не испытывал особенного оптимизма. Всё зависит от того, кто непосредственно занимается безопасностью. Что он скажет, то и будет принято к сведению. И деваться тут некуда. Не средневековая Япония вокруг и даже не патриархальная Сицилия, нельзя в этой Америке дать голову на отсечение, что любой этажности пирамида перекрёстной слежки за теми, кому вверил свою жизнь, гарантирует от предательства.
Ну, допустим, камеры слежения в кабинете имелись и зафиксировали видео– и аудиоряд совещания. За те самые двадцать минут некто изготовил записку, должным образом её оформил (а здесь, Ойяма понимал, требовалась рука каллиграфа очень высокого класса, одновременно владеющего и тонкостями стилистики японского, и современным американским языком) и вместе с фотографиями скинул на его почтовый ящик. А вот это ещё одна сложность (он пока рассуждал только о технической стороне вопроса) – пароль для связи был известен крайне узкому кругу лиц, и ни один государственный служащий в него не входил.
Неужели «врагам» (президент пока мысленно взял это слово в кавычки) удалось купить кого-то из тех, в ком он был уверен, как в самом себе. Купить или выманить шантажом. Задача сложная, крайне дорогостоящая, и в любом случае – практически бессмысленная. Очень сильно рисковать, и ради чего? Чтобы однажды послать ему такую вот записочку? Именно однажды, потому что любому понятно – пароль он сменит сразу же, независимо от содержания текста.
Тем более существует масса способов донести до адресата любую информацию, не прилагая вообще никаких трудов. Как до Кеннеди – путём платного объявления в газете[51].
Может быть, таким образом некто собирался посеять сомнение в верности самых, как он считал, близких людей? Глупо. Это только в плохих мелодрамах и в высокой классике вроде «Отелло» герой предпринимает судьбоносные действия на основании недостоверного слуха или намёка. В реале генерал, да ещё восточного (мавританского) происхождения, сначала как следует порасспрашивал бы господина Яго, служанок и всех более-менее к ситуации причастных. А уже потом сделал вытекающие из результатов расследования выводы, грозившие смертью скорее интригану, чем законной супруге. В уставе кайзеровской германской армии командирам прямо предписывалось даже в самых очевидных случаях меру наказания за дисциплинарный проступок назначать лишь на следующий день. Во избежание воздействия эмоций на здравый смысл.
И самое главное – его ведь неизвестный «друг» прямо предостерегает о возможности неких противоправных действий именно тех лиц, которые единственно могли бы осуществить такую, с позволения сказать, интригу.
Итак, что мы имеем?
Ойяма сам не заметил, когда закурил вторую сигару и неприличными для настоящего знатока и ценителя сжёг её быстрыми затяжками (О, ужас!) почти до половины.
Если все вероятные гипотезы оказываются несостоятельными, следует обратиться к невероятным. Тогда, возможно, кое-что прояснится.
Президент снял трубку внутреннего телефона и попросил зайти к себе начальника собственной службы безопасности, коммодора[52] Брэкетта. Этому человеку он до сегодняшнего дня доверял, и, что самое главное, офицер не подчинялся ни одному из людей, только что покинувших Белый дом. Он был рекомендован Ойяме лично адмиралом Шерманом и назначен в обход обычных административных каналов. На этом настоял военно-морской разведчик, чем обеспечил своему протеже многолетнюю роль чужака и изгоя для присосавшегося к Белому дому клана.
– День добрый, Гедеон, – сказал президент, вставая навстречу офицеру, который умел носить штатский костюм так, что он не смотрелся на нём мундиром без погон. Со вкусом, небрежно, но одновременно по-своему строго. Так мог бы выглядеть очень хорошо воспитанный представитель богемы из книг Оскара Уайльда, хотя бы и сам лорд Генри[53].
Ойяме было эстетически приятнее регулярно общаться с таким сотрудником, нежели с представителем банальных «Дублёных загривков»[54].
– Присаживайтесь, пожалуйста. Кофе, сигару, что-нибудь ещё?
– Спасибо, сэр. Чашечку кофе я выпью. Он у вас гораздо лучше, чем варит моя машина.
– Возможно, ваша машина просто плохо запрограммирована? Я где-то слышал анекдот, правда, не совсем политкорректный, и касался он не кофе, а чая. Там перед смертью главный герой говорит: «Евреи, не жалейте заварки».
51
Накануне визита Д. Кеннеди в далласской газете «Морнинг ньюс» была опубликована его фотография в траурной рамке с подписью: «Добро пожаловать в Даллас, мистер Кеннеди». 22.11.63 при проезде по городу 35-й президент США был застрелен.
52
В американском флоте коммодор аналогичен российскому каперангу, в английском – промежуточный между каперангом и контр-адмиралом чин.
54