К тому же проверка радиоузла штаба фронта показала, что все радиостанции с начала военных действий работали без смены позывных, что, несомненно, облегчало действия радиоразведки противника.
В журнале боевых действий 4-й армии за 24 июня было отмечено, что в ходе боев «120-й гап почти не используется из-за скоротечности боев». Действительно, не успеет еще полк занять огневые позиции, как приходится опять вытягивать колонну для отхода на другой рубеж. Даже накормить личный состав было некогда. Как и в предыдущие дни, тыловики бросали с машин, а то и просто оставляли на дороге то, что успели захватить на складах в Коссово — ящики с консервами, галетами и сливочным маслом. В результате у многих красноармейцев началась диарея. Благо кустики были рядом, а трактора в колонне не могли развить скорость более 3 км в час. Но возвращались на дорогу не все. Среди отставших бойцов и младших командиров, зачисленных позднее как без вести пропавшие, было много призванных в 1940 году в западных районах Украины и Белоруссии. Почему-то они не спешили умирать за вновь обретенную Родину. Не случайно вслед за приказом об изъятии из состава действующей армии лиц немецкой национальности (для последующей отправки их в строительные части, при этом допускались исключения под ответственность командиров) последовало подобное распоряжение, касающееся эстонцев, латышей, литовцев, а также уроженцев западных областей Белоруссии и Украины [144]. Из частей и соединений посыпались запросы. Пришлось разъяснять, что родившиеся в западных областях Белоруссии и Украины, но проживавшие до 1939 года на территории СССР, изъятию не подлежат. Но немцев уже изымали всех, без исключений. Потом в частях стали искать и изымать раскулаченных и репрессированных.
При отходе полком, находившимся в оперативном подчинении 4-й армии, пытались командовать все, кому не лень. Некоторые старшие начальники, плохо представляя предназначение полка большой мощности и его боевые возможности, хотели использовать 203-мм гаубицы чуть ли не в качестве противотанковых средств [145]. В связи с этим было много противоречивых распоряжений. Были и попытки использовать артиллеристов полка в качестве пехоты. Из доклада командира 120-го гап: «24.6.41 г. около 11:00 от имени командующего 4-й армией полковник т. НОСОВСКИЙ[комиссар 14-го мехкорпуса И. В. Носовский погиб в этих боях — Л. Л.] приказал сформировать из артиллеристов 120 Г АП батальон для организации обороны на рубеже зап. ст. Ляховичи 10–12 км. Батальон был сформирован в составе 350–400 чел во главе с командным составом полка, но по докладу командующему армией это распоряжение было отменено» [146].
Значительно позднее, когда разобрались в обстановке, последовало строгое указание:
«…прекратить использование артиллеристов (частей и подразделений) не по прямому назначению, растаскивание командных кадров и пополнение за счет артчастей подразделений других родов войск. Уже отправленных вернуть в свои части».
В Миловидах с 4 часов 24 июня был развернут командный пункт 4-й армии. Отсюда через фронтовых связистов в Лесной наконец удалось связаться со штабом фронта. Второй эшелон штаба армии сосредоточился в Синявке. Когда стало ясно, что части 55-й сд к 14 часам на Щару выйти не успеют, командарм приказал командиру дивизии развернуть один полк севернее Миловиды, а другой — южнее. Он даже сам принял участие в рекогносцировке.
Очень простое и понятное для подчиненных решение: этому полку — справа от шоссе, другому — слева. Третий стрелковый полк только подходил к Синявке. Он все равно не успевал выдвинуться к Миловидам, чтобы составить второй эшелон дивизии. Поэтому он получил приказ развернуться в 30 км восточнее, на рубеже Русиновичи, Тельминовичи шириной 6 км, используя для обороны полотно железной дороги. Видимо, поэтому глубину обороны решили создать за счет батальона, сформированного из артиллеристов 120-го гап.
Стремление командарма понятно — создать, как и на Щаре, сплошной фронт. Но уже можно было понять, что танковые части противника наступают вдоль дорог. А южнее шоссе — заболоченная местность, сплошные мелиоративные канавы и речка Мышанка. Обход позиций 55-й сд с юга был невозможен. Напрашивалось решение: сосредоточить основные усилия обороны вдоль шоссе, поставив полки в затылок друг другу, прочно седлая Варшавское шоссе. Наскоро организовав оборону, командование армии переехало в Синявку.
К 14 часам 24 июня передовые части 24-го мк противника завязали бой с поспешно занявшими оборону частями 55-й сд, усиленных танками отряда полковника С. И. Богданова. Дивизионы 120-го гап вели огонь по подходящим колоннам противника. Проводная связь дивизионов с наблюдательными пунктами постоянно выходила из строя. Радиосвязь работала неустойчиво: эфир был забит немецкими командами и провокационными сообщениями.
145
Вес орудия в боевом положении превышал 8 тонн, угол горизонтальной наводки — всего 4 градуса в каждую сторону.