БИВЕРБРУК. Америка делает все, что может, для причинения вреда Германии. Страна очень дружественна в отношении Великобритании, но армия и флот не готовы расставаться со своим собственным снабжением. Рузвельт, Гопкинс и Гарриман, однако, все протаскивают. Я хотел бы, чтобы вы были таким же другом этих людей, как мы сами.
ГАРРИМАН. Для внесения ясности добавлю, но наш флот хочет войны с Германией, и по всем определениям понятия войны он уже воюет, получив приказ стрелять по германским судам. Армия же наша слишком мала, но затруднения преодолеваются.
БИВЕРБРУК. С 1 июля 1942 года мы будем доставлять вам по 375 танков в месяц и по 500 танков в месяц – с 1 января 1943 года. Я не вижу оснований, почему США не могли бы вам доставлять такие же количества. Могу обещать от имени своего правительства поднять доставку аэропланов до 300 в месяц с 1 июля и до 400 – с 1 января 1943 года. Если Америка даст те же количества, то вы будете получать тогда по 800 в месяц. Повторяю еще раз, если мы производим что-либо в Великобритании, не содержащееся в вашем списке, то мы всегда готовы определенный процент продукции предоставлять вам.
СТАЛИН. Мы очень хотели бы получить из Америки грузовики… Считаете ли нужным коммюнике для прессы?
БИВЕРБРУК и ГАРРИМАН. Да.
ГАРРИМАН. Мы посылаем военную миссию в Китай. Имели вы что-нибудь сказать по этому поводу?
СТАЛИН. Было бы неплохо, но Китай перестал воевать.
ГАРРИМАН. Продолжаете ли вы снабжать Китай?
СТАЛИН. Нет, ввиду наших собственных нужд мы прекратили снабжение, но еще 4 месяца тому назад мы послали туда артиллерию и авиацию.
БИВЕРБРУК. Американцы недавно послали в Китай 67 бомбардировщиков, которые предназначались для Англии.
ГАРРИМАН. Можете ли вы что-нибудь сказать относительно Японии?
СТАЛИН. При подписании договора о нейтралитете совершенно не поднимался вопрос о помощи Китаю. Нет ли возможности оторвать Японию от Германии? Америка, кажется, работает над этим? Это было бы неплохо.
Женщины маскируют на аэродроме советский истребитель Як-1. 1941 г.
ГАРРИМАН. Все, что я могу сказать, – это что Великобритания и Америка этим вопросом много занимались. Мы теперь представляем единый фронт, чтобы дать Японии понять ошибочность ее отношений с державами «оси». Эта политика, которую мы развиваем со встречи президента с Черчиллем, дает уже хорошие результаты.
СТАЛИН. У меня такое впечатление, что Япония – не Италия и не хочет идти в рабство к Германии. Поэтому есть основания для отрыва ее от Германии.
Принимается решение о прекращении конференции с завтрашнего дня и подготовке тем временем коммюнике для прессы.
Битва под Москвой
И.С. Конев, командовавший в сентябре-октябре 1941 года войсками Западного фронта, вспоминал: «В ночь с 3 на 4 октября 1941 года, когда уже осуществился глубокий прорыв немцев, на обоих флангах Западного фронта и под Москвой сложилось тяжелейшее положение. Я по ВЧ доложил Сталину обстановку и просил разрешения отвести войска фронта на Гжатский рубеж. Сталин не принял в тот момент никакого решения и вдруг заговорил о себе почему-то в третьем лице:
– Товарищ Сталин не изменник. Товарищ Сталин не предатель. Товарищ Сталин честный человек. Товарищ Сталин сделает все, чтобы исправить создавшееся положение.
Пост ПВО. 1941 г.
Не буду приводить дальнейшего разговора, кстати, вскоре оборвавшегося из-за прекращения связи. Но эти слова Сталина были из тех, что запоминаются надолго, особенно, учитывая трагические обстоятельства, в которых они были сказаны».
Постановление Государственного Комитета Обороны от 15 октября 1941 года «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». Согласно ему Москву должны были покинуть правительство, управление Генштаба, посольства, наркоматы, военные академии. Крупные заводы, электростанции, мосты и метро следовало заминировать.
Начальник охраны Большого театра А.Т. Рыбин вспоминал: «Вечером 15 октября Берия с Щербаковым[14] собрали в НКВД первых секретарей райкомов. Перетрусивший Берия лживо заявил: “Немецкие танки уже в Одинцове. Связь с фронтом прервана. По решению ГКО необходимо заминировать все крупные заводы и важные объекты. Оставьте по пятьсот человек от района для защиты Москвы. Детей и стариков ночью эвакуируйте. Раздайте все продукты населению, чтобы не досталось врагу”. Наш театр и ближнюю дачу[15] немедленно заминировали. В городе возникли беспорядки, подогретые слухами, будто Сталин уехал на Калининский фронт или куда-то еще подальше… Где же он был в ту роковую ночь? Шофер Митрюхин помнит, что из Кремля Сталин хотел ехать на ближнюю дачу. Румянцев начал его отговаривать под предлогом, будто там уже сняты шторы, отвернуты краны, выключено отопление и тому подобное. Но Сталин все равно приказал ехать. Ворота были уже на запоре. Орлов с той стороны доложил обстановку. С досадой крякнув, Сталин сказал: “Сейчас же все разминируйте”. Пришлось Орлову отпирать ворота и топить печку в маленьком домике, где тоже имелась кремлевская “вертушка”. Пока Сталин разговаривал с командующими, прибывшие саперы разминировали основной дом».
14
Л.П. Берия в это время занимал должности наркома внутренних дел СССР и заместителя председателя СНК СССР, А.С. Щербаков – первого секретаря Московского обкома ВКП(б).