Редактируя книгу, мы пришли к необходимости составления примечаний. Это объясняется желанием расширить круг читателей книги, уточнить, дополнить и углубить некоторые моменты деятельности ученых-химиков. О встречающихся в отдельных очерках именах ученых в примечаниях приведены годы жизни, биографические данные и некоторые литературные источники. Значительно расширен иллюстративный материал книги (портреты ученых, рисунки химической посуды, приборов и устройств, фотокопии отдельных страниц из научных трудов, писем и другие материалы), способствующий не только лучшему пониманию и усвоению прочитанного, но и повышению интереса к книге. В конце книги приведен дополнительный список использованной литературы.
Сделанные нами примечания и дополнения отнюдь не претендуют на исчерпывающую полноту; они призваны лишь несколько расширить материал книги.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Книга «Великие химики» была задумана как материал для внеклассного чтения учащихся средней школы. Она должна была дать представление о личности и творчестве ряда великих ученых, живших и работавших в разное время — от эпохи Возрождения до начала нашего века. Преданная любовь к науке этих великих людей, их самоотречение, смелость и трудолюбие привлекают наше внимание не только как что-то необыкновенное, достойное уважения и восхищения, но и как прекрасный пример для подражания, как средство воспитания молодых людей. Возможно, поэтому книга нашла радушный прием среди болгарских читателей. Уже после выхода первого тома (в Болгарии книга издана в четырех томах) выяснилось, что она вызвала интерес не только у школьников, но и охотно читается студентами, учителями средних школ, преподавателями вузов и самыми широкими кругами читателей.
Часто в разговорах и даже в письмах мне задавали один и тот же вопрос: правда ли все, о чем рассказано в книге, или это плод фантазии автора?
О жизни почти всех великих творцов химической науки имеется богатый литературный материал. Некоторые из них, как, например, Э. Фишер, А. Байер, В. Оствальд, Р. Вильштеттер и другие, оставили автобиографии, которые не только дают подробности их жизни, но и помогают вникнуть в их мировоззрение, ощутить неудержимую страсть исследователей, понять образ их мышления, проследить путь, по которому они пришли к данному открытию. О многих других великих химиках, таких, как Я. Вант-Гофф, А. М. Бутлеров, Д. И. Менделеев, К. Бош, писали их близкие сотрудники и ученики, которые наряду с личными воспоминаниями использовали архивные документы, письма и другие материалы.
Для написания очерков в этой книге я выбрал лишь некоторые характерные эпизоды из жизни тридцати пяти великих химиков. Мне приятно сообщить, что не только события, но и все упоминаемые имена, а также отдельные диалоги — исторически подлинные. Это, конечно, относится к фактам, но не всегда к их форме. То есть мы знаем, например, что данная встреча состоялась, что велся разговор на определенную тему, проводилось определенное исследование, принято такое-то решение… На основании этих данных конкретный разговор восстановлен в книге, но, естественно, воображением автора.
Не могу не выразить благодарности редакторам русского издания Н. М. Раскину и В. М. Тютюннику за введение большого количества дополнительных примечаний и иллюстраций, которые обогатили и расширили содержание книги.
Я буду счастлив, если эти очерки, являющиеся результатом моего 10-летнего труда, принесут пользу и удовольствие советскому читателю.
ИОГАНН РУДОЛЬФ ГЛАУБЕР
ГЕМФРИ ДЭВИ
РОБЕРТ БОЙЛЬ
МАЙКЛ ФАРАДЕЙ
МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛОМОНОСОВ
ЙЕНС ЯКОБ БЕРЦЕЛИУС
ДЖОЗЕФ ПРИСТЛИ
МИШЕЛЬ ЭЖЕН ШЕВРЕЛЬ
КАРЛ ВИЛЬГЕЛЬМ ШЕЕЛЕ
ЭЙЛЬГАРД МИТЧЕРЛИХ
АНТУАН ЛОРАН ЛАВУАЗЬЕ
ФРИДРИХ ВЁЛЕР
КЛОД ЛУИ БЕРТОЛЛЕ
ЮСТУС ЛИБИХ
ЖОЗЕФ ЛУИ ПРУСТ
ТОМАС ГРЭМ
ДЖОН ДАЛЬТОН
АНРИ ЭТЬЕН СЕНТ-КЛЕР ДЕВИЛЛЬ
ЖОЗЕФ ЛУИ ГЕЙ-ЛЮССАК
АВГУСТ ВИЛЬГЕЛЬМ ФОН ГОФМАН
ИОГАНН РУДОЛЬФ ГЛАУБЕР
(1604-1668)
Год 1625 нес новые беды германскому народу. За семь лет братоубийственная война между католиками и протестантами опустошила страну[2]. При поддержке французских иезуитов сторонники католицизма безжалостно расправлялись со своими противниками. Многие протестанты, оставшись без крова и страшась жестокой расправы, уходили в леса. Но и там было не менее опасно.
По дороге, вдоль которой тянулись вековые деревья, с кожаным мешком за спиной медленно брел молодой путник. Вот уже два дня как он покинул Линц, а до Вены еще идти да идти. Однако что-то странное происходило с ним: ноги будто свинцом налились и тело горело словно в огне. Видно, болезнь подстерегла, но как же не вовремя, с досадой подумал юноша. Усилием воли он заставил себя двигаться дальше: миновал еще отрезок пути — и вдруг камнем рухнул на землю…
Когда очнулся, взглядом выхватил из полутьмы догорающую свечу — слабый язычок пламени едва освещал убогое жилище.
— Где я?
— У добрых людей, — ответил ему седовласый старик в монашеском одеянии.
— Как я попал сюда?
— Ты тяжко болен, сын мой. Нашли тебя в беспамятстве вон там, на дороге.
— Кто ты?
— Отшельник я. Божий человек. Назови мне ты свое имя, отрок.
— Зовут меня Рудольф Глаубер, а мать звала просто Иоганн. Родом из Карлштадта.
— Куда путь держишь?
— В Вену. Я зеркальных дел мастер[3], надеюсь найти там хорошее место.
— Видно, отец обучил тебя этому ремеслу?
— Отца я почти не помню. Цирюльник он был. Как-то порезал себе руку, рана воспалилась… вот он и умер, тогда я еще мальчишкой был. Теперь я один брожу по свету. Многое вижу и многому учусь. Однако не так-то просто заработать себе на хлеб.
— Ты, верно, голоден?
— Да нет. А вот от воды не откажусь: что-то внутри жжет… Скажи, добрый человек, далеко ли отсюда до Вены?
— Далеко да не очень. Однако ты слаб еще, дойдешь ли? Ночь проведи в моей келье.
Рудольф не ответил — голова закружилась и он бессильно склонился на застланную папоротником скамью. Сознание снова покинуло его.
Отшельник собирал целебные травы и умел лечить от всяких болезней, но от этой у него не было снадобья.
— Венгерская болезнь[4]. Слыхал про такую? — молвил старик, обращаясь к Рудольфу, когда тот, наконец, снова открыл глаза.
— Нет, — простонал юноша.
— На теле выступает сыпь, огонь жжет твое тело, вылезают волосы… Может, тебе и повезет, может, еще поправишься.
Рудольф с ужасом слушал старика.
— А нет лекарства от этой болезни?
— Не знаю толком. Люди говорят, в виноградниках Нойштадта есть источник, который лечит эту болезнь. Тебе бы испить его святую водицу — может, и наступит исцеление.
— Отец, подай мой мешок. — Рудольф вытащил из него кошелек и протянул старцу.
— Вот, это все, что у меня есть. Возьми его и проводи меня к источнику.
Долго шли они к цели — уставший от жизненных невзгод старик и сломленный болезнью юноша…
Почти месяц жили в лесу. Сколотили шалаш. Монах кружками носил воду — единственное лекарство больного. Шли дни. Рудольф медленно выздоравливал. Постепенно сам начал ходить к источнику. Удивительная вещь, какую целебную силу таит в себе эта вода! И в дни чудесного выздоровления он понял, что на земле есть одно самое высокое, самое благородное призвание — помогать людям; прекрасно сознавать, что можешь вылечить больного, что ты необходим ему. Прежняя жизнь теперь казалась пустой и бессмысленной. Сколько растрачено зря бесценного времени!
3
Стекольное производство, хорошо известное еще в Древнем мире (особенно на Ближнем и Дальнем Востоке), в Европе (в Венеции), получило развитие лишь в XV в. Подъем мануфактурного производства и расширение торговли в эпоху Возрождения вызвали потребность и в различных химических товарах (кислотах, щелочах и др.), расширилось производство металла, стекла. Интерес Глаубера к химии и химической технологии первоначально нашел свое выражение в изготовлении зеркал. О стекольном производстве см.: Крицман В. А. Книга для чтения по неорганической химии. Ч. II. — 2-е изд., перераб., доп. — М.: Просвещение, 1984, с. 149—159.