«Дорогой друг!
Очевидно, что явление, которое наблюдал Гей-Люссак, не исключительный случай. Речь идет о цианистоводородной кислоте. Как ты знаешь, при химических реакциях циановая группа, состоящая из одного атома углерода и одного атома азота, переходит от одного соединения к другому, не претерпев никаких перемен. Гей-Люссак назвал ее циановым радикалом. Подобное явление наблюдается и в наших соединениях. В горьком миндальном масле, бензойной кислоте и бензоилхлориде тоже содержится группа атомов, не меняющаяся в ходе реакций. Этот новый радикал состоит из семи атомов углерода, пяти водорода и одного кислорода. Если назовем его бензоиловым радикалом, горькое миндальное масло получится при присоединении одного водородного атома к радикалу, бензоилхлорид — при присоединении одного атома хлора, бензойная кислота — одной гидроксильной группы[423]».
Ответное письмо Вёлера:
«Дорогой Юстус!
Я рад, что ты, противник введения в химию теорий, сам пришел к этой необходимости. Идея о бензоиловом радикале часто приходила мне в голову, но я не решался поделиться ею с тобой. Надеюсь, что нам удастся подкрепить теорию радикалов и другими примерами. Я приготовил цианистоводородную кислоту и сегодня же приступлю к работе с ней».
Параллельно с исследованиями, которые он проводил совместно с Вёлером, Либих работал и над рядом других проблем. В его лаборатории всегда было шумно и оживленно. Обычно там размещалось человек десять — пятнадцать. В глубине стояли два больших стеклянных шкафа. Два грубых деревянных стола занимали среднюю часть лаборатории — от каминов до противоположной стены, а еще два стола, такие же большие, стояли у стены с узкими высокими окнами. Студенты выполняли здесь исследования, предложенные им Либихом. В этой же лаборатории его ассистенты проводили анализы органических веществ.
Изучая действие хлора на этиловый спирт, Либих получил две совершенно различные жидкости, одна из которых образовывалась при взаимодействии этилового спирта с сухим хлором и обладала острым, неприятным запахом. Это был хлораль. Другая получалась при взаимодействии гипохлорита калия с этиловым спиртом и обладала сладковатым, приятным запахом, вызывая головокружение при продолжительном вдыхании ее паров. Новое соединение назвали хлороформом.
Несколько лет спустя, окисляя этиловый спирт, Либих получил другую, быстро улетучивающуюся жидкость с отвратительным удушливым запахом — ацетальдегид[424].
Параллельно с работой в лаборатории Либих должен был уделять значительную часть своего времени редактированию «Летописей». В 1831 году, осознав острую необходимость в научном журнале, Либих организовал такое издание[425]. Предполагалось, что журнал будет знакомить мировую научную общественность с достижениями немецких исследователей в области химии. По примеру Берцелиуса Либих добавлял свою короткую критическую оценку к каждой публикуемой статье.
В некоторых случаях, чтобы суметь правильно оценить работу, ему приходилось проводить экспериментальную проверку. Результаты проведенных наспех опытов не всегда отличались точностью. Обычно проверку проводили его ассистенты, порой поверхностно и в короткий срок, так как статью нужно было быстро передавать в печать. Это нелегкое дело, которое Либих сам взвалил на себя, было не по силам даже и десятку ученых.
Многие оценки Либиха оказались неправильными или неточными. Это обострило его отношения с учеными: у него появилось много противников, вступавших с ним в споры на страницах журналов и искавших способ отомстить ему.
Либиха, однако, это мало волновало. Для него существовала только одна истина — научная.
Интерес к органическим соединениям заставил ученого обратить внимание на некоторые природные продукты. Одним из них был амигдалин, который содержится в зернах горького миндаля. Либих проводил его исследование совместно с Вёлером. В одном из писем от 26 октября 1836 г. Вёлер писал ему:
«Дорогой друг!
Я чувствую себя, как курица, которая снесла яйцо и от радости громко кудахчет. Сегодня утром я открыл, каким образом из амигдалина можно получить горькое миндальное масло, содержащее цианистый водород[426], и хочу предложить тебе провести дальнейшее исследование вместе, так как вопрос тесно связан с изучением бензоилового радикала и странно выглядело бы, если бы один из нас вошел в эту область без знаний другого».
Два дня спустя Либих получил второе письмо:
«Дорогой друг!
Надеюсь, что ты уже получил мое письмо от 26 октября. С того времени я сделал важные открытия касательно амигдалина. Так как горькое миндальное масло получается из амигдалина, я сделал предположение, что его можно получить и брожением, поэтому я подверг брожению эмульсию миндалей. По окончании процесса я перегнал смесь с водяным паром. Мои предположения подтвердились. Вот факты.
Амигдалин, растворенный в воде и смешанный с растертыми зернами сладкого миндаля, немедленно образует горькое масло, количество которого после перегонки равно количеству исходного амигдалина.
Эмульсия растертого миндаля, которую кипятили, чтобы вызвать коагуляцию ферментов, не обнаруживает такого эффекта.
Итак, нам приходится ответить на следующие вопросы:
Какое вещество приводит к образованию горького миндального масла при контакте с амигдалиновой водой?
Что это за процесс — взаимодействие между веществами или ферментативный катализ?
Что представляет собой другой продукт, который наверняка образуется параллельно с маслом, содержащим цианистый водород?».
Через два месяца Вёлер получил следующий ответ:
«…Мной совершенно определенно установлено, что при разложении амигдалина образуется сахар[427]. Я оставил эмульсию растертого миндаля отстояться в тепле при 35° до исчезновения запаха горького миндального масла. На это ушло шесть дней. Остаток напоминал сироп, был сладок на вкус и начал бурно бродить при добавлении спиртовых дрожжей. Думаю, что мы решим вопрос, но я хочу повторить опыты с эмульсией, которую получил от тебя…»
Казалось, что огромная работа в лаборатории, редактирование «Летописей», издание ряда других книг вовсе не утомляли ученого. Либих стал только еще более сосредоточенным, еще более строго и непреклонно относился к своим обязанностям. Строг он был и в обращении с детьми. Их у него было пятеро. Выросший в эпоху, когда безропотное подчинение родителям считалось примерным воспитанием, Либих, несмотря на свою любовь к жене и детям, редко позволял себе шутить с ними.
Значительную часть своего времени Либих посвятил агрохимии[428]. В то время все еще не было единого мнения относительно питания и развития растений. Каким способом восстановить плодородие почвы? Как увеличить урожай? Достигнуть этого, только удобряя почву навозом, оказалось невозможным, необходимо было искать более эффективные методы, а это требовало углубленных систематических исследований.
Первые опыты Либих провел на бесплодной почве в Фихтентале — песчаной долине вблизи Гиссена, где росли кусты можжевельника и сосны. Он нанял рабочих, чтобы очистить и распахать почву, и посеял разные виды растений — злаки, бобовые, овощи. Прежде всего надо было исследовать влияние минеральных солей на развитие растений.
423
Эпохальная работа Либиха и Вёлера «О радикале бензойной кислоты» [Liebig J., Wohler F. Untersuchungen uber das Radikal der Benzoe«aure. — Ann. Chem., 3, 249–282 (1832); Pogg. Ann., 26, 325–343, 465–485 (1832)] оказала значительное влияние на развитие органической химии. Берцелиус и другие химики считали открытие радикала бензоила (С7Н5О) новой эпохой в развитии органической химии. О работах Либиха и Вёлера по теории сложных радикалов см.: Кошкин Л. В., Мусабеков Ю. С. Возникновение представлений об органических свободных радикалах. — М.: Наука, 1967; Мусабеков Ю. С., ук. соч., с. 51–57.
424
О работах Либиха по изучению природы и строения спирта и простых эфиров и связанных с этим открытиях новых соединений см.: Мусабеков Ю. С., ук. соч., с. 76.
425
Историю издания «Летописей» и участия в них Либиха см.: Мусабеков Ю. С., ук. соч., с. 161–166.
428
О работах Либиха в области агрономической химии см.: Мусабеков Ю. С., ук. соч., с. 90–108.