Однажды ходжа рубил в горах дрова, а в это время волк задрал у него осла. Когда ходжа вернулся, волк пустился бежать. Кто-то поднял шум: «Эй, караул, держите!» А ходжа заметил: «Ну чего ты, человече, без толку кричишь? Волк набил брюхо, и ему тяжело теперь подниматься в гору. Пожалей его!»
Однажды ходжа повел осла на базар. Видит — хвост у осла весь выпачкан. Он взял, отрезал хвост и положил себе в хурджум. Вот объявился покупатель. Оглядывая осла, он и говорит: «Ну на что годен бесхвостый осел!» А ходжа заметил: «Давай прежде столкуемся в цене, а хвост не за горами!»
Великий государь Мавераннахра[29], вторгшийся во владения румского султана Йылдырыма Баязида, знаменитый завоеватель Тимурленг, после битвы при Анкаре, проживая одно время в Акшехире, обошелся очень ласково с покойным ходжой. Благодаря ходже жители Акшехира избавились от поголовного избиения кровопийцы Тимура и вообще от его насилий.
Вот несколько рассказов, относящихся к этому времени.
Однажды ходжа Насреддин положил на большое блюдо три сливы и понес в подарок Тимурленгу. Дорогой сливы начали перекатываться на подносе с одной стороны на другую, и как ни говорил ходжа: «Сидите смирно, не двигайтесь, а то я вас съем!» — ничто не действовало: сливы все подпрыгивали и перекатывались. Ходжа, рассерженный, съел одну за другой две сливы и представил эмиру Тимуру всего одну сливу, Тимурленг очень был обрадован и пожаловал ему много денег.
Через несколько дней ходжа наложил в корзину свеклы и опять понес государю. Дорогой попался ему человек и, узнав, что ходжа несет Тимуру свеклу, сказал: «Отнеси ему инжир он еще больше обрадуется». Ходжа раздобыл несколько ока[30] хорошего инжиру и поднес Тимуру.
По приказу государя приближенные и слуги начали кидать в ходжу инжиром. И по мере того как инжир попадал ему в голову, ходжа то и дело причитал: «Благодарение господу, хвала тебе, милостивому, всещедрому! Теперь понял я смысл благодетельного совета». Тимурленг услыхал это и спросил: «Ходжа, что ты все возносишь благодарения?» Ходжа отвечал: «Государь, я сперва было понес тебе несколько ока свеклы, но по дороге один человек отговорил меня от этого. Если бы я принес свеклу, что было бы со мной! Я лишился бы головы и глаз, и ничего бы от меня не осталось».
Однажды, в ту пору, когда ходжа был кази, пришли к нему два человека. Один предъявил к другому иск: «Вот он укусил меня за ухо». — «Нет, — сказал другой, — он сам укусил себя за ухо». Ходжа заметил им: «Приходите немного позже, я вынесу решение».
После этого он пошел в гарем и, уединившись в одной из комнат, начал производить опыты, говоря: «Посмотрим, может ли человек укусить собственное ухо». В то время как он тянул себя за ухо и старался его укусить, он упал на спину и расшиб голову.
Повязав голову платком, он вышел в суд. Пришли опять тяжущиеся. Ответчик желая опровергнуть обвинения истца, говорит: «Господин судья, ну будьте справедливы, разве может человек укусить сам себя за ухо?» — «Может, сынок, может, — сказал ходжа, — может даже упасть и расшибить себе голову»
Однажды в полночь перед домом ходжи поднялся шум. Ходже захотелось узнать о причине ссоры. А жена и говорит ему: «Хозяин, ну что тебе за дело? Лежи себе да полеживай и не путайся в ночную драку». Однако ходжа не послушался и, завернувшись в одеяло, вышел из дому. Пока он выяснял причину ссоры, подошел какой-то человек, сдернул с ходжи одеяло — и был таков.
Ходжа, растерявшись, простоял дураком, пока все не разошлись, и, пощелкивая от холода зубами, вернулся домой. «Ну, в чем дело?» — спросила жена. «Да это, оказывается, спорили из-за нашего одеяла; как только одеяло ушло, кончилась и ссора», — отвечал ходжа.
Когда однажды ходжа лег спать, он услыхал, что по крыше ходит вор. Он и говорит жене: «Вчера ночью я возвращался домой, постучал в дверь, а ты не слышала. Я прочел вот такую молитву и, ухватившись за лучи луны, вошел в дом». Вор, слушавший через дымовое отверстие этот разговор, запомнил слова молитвы и немедленно прочел ее. Схватившись обеими руками за лучи луны, чтобы, держась за них, спуститься тихо вниз, он с грохотом свалился через дымовое отверстие в комнату, разбившись насмерть. Ходжа подбежал к нему и схватил за шиворот: «Жена, — закричал он, — неси скорее свечу! Я поймал вора»; А вор бессильно стонал: «Помилосердствуй, не спеши. Раз у тебя эта чудесная молитва, а у меня — такая безмозглая голова, я не так легко избавлюсь от тебя».
29
По-арабски значит «то, что за рекой», т. е. страна за Амударьей — на северо-восток; в средневековье соответствовало понятию «Средняя Азия».