Он согласился со мной, и я положил трубку.
Надо было действовать. Я оделся, натянул пальто и спустился вниз. Я радовался, что пистолет со мной и мирно лежит в кобуре под мышкой. Я прошел Джермин-стрит и свернул на Пикадилли. Завыла сирена воздушной тревоги. Было темно как в аду, но я подумал, что дело становится интересным.
Я шел долго, пока не отыскал то, что мне было нужно, на Беркли-сквер. Когда я пересекал площадь, мимо меня проехал большой «бьюик», за рулем которого сидела дама в вечернем платье. Она остановила машину и направилась к одному из особняков. Когда она вошла в дом, я влез в ее машину и облегченно вздохнул, потому что она была дурой и оставила на месте ключ зажигания.
Через пять секунд я летел по Пикадилли. Проехав мимо парка, я промчался через Найтсбридж. Это была моя счастливая ночь. Я взглянул на карту и выехал на Портсмутское шоссе. Единственное, на что я надеялся,— что никто не станет меня останавливать и требовать документы.
Было пять часов, когда я добрался до Саутгемптона. Я остановил машину и спросил у какого-то парня, где тут полицейский участок. Потом я зашел туда и спросил, где могу повидать сержанта Раппса. Я сказал, что он меня знает, потому что встречал в порту, когда пришвартовалась «Флорида». Себя я назвал Тэксби.
Дежурный, оказавшийся прекрасным парнем, сказал, что Раппе спит дома и что, если у меня очень важное дело, он может разбудить его. Я сказал, что дело очень важное, и он позвонил.
— Послушайте, Раппе,— сказал я, когда он взял трубку,— это Тэксби из «Болтов и гаек». У меня ночью случилась маленькая неприятность, и я потерял бумажник. Я хочу задать вам пару вопросов.
— Хорошо, спрашивайте,— ответил он.
Сперва я спросил, здесь ли «Флорида». Он сказал, что здесь и что она отплывает завтра днем. Я сказал, что хочу поговорить с одним парнем с «Флориды», и спросил, смогу ли пройти в порт. Он разрешил и добавил, что приедет помочь мне. Я заметил, что ему не следует беспокоиться, но если нетрудно, то пусть приедет.
Я посидел с этими ребятами и выпил с ними чаю. Полчаса спустя прибыл Раппе и дал мне пропуск. Он спросил, нужна ли мне еще какая-нибудь помощь. Я сказал, что сумею сам справиться со своей работой, а он, если ему нетрудно, пусть заправит мою машину.
Он согласился. Я видел, что его разбирает любопытство, но сейчас я не хотел ничего объяснять.
Я закурил, пока они заправляли мою машину, а потом поехал в порт. Пропуск, данный Раппсом, действовал безотказно. Было холодно. По-прежнему моросил дождь, и я промок, пока добрался до «Флориды».
Трап все еще был спущен, и я поднялся на борт. Едва я оказался на палубе, ко мне подошел какой-то парень.
— Послушай, приятель,— сказал я ему.— У меня очень важное дело. Мне надо поговорить с радистом Мандерсом. Он на борту?
Парень кивнул. Тогда я сунул ему десятишиллинговую бумажку и попросил найти Мандерса и передать, что того вызывают по крайне важному делу.
Когда он ушел, я закурил и стал прохаживаться. В основном я думал о Карлетте. Через несколько минут я услышал чьи-то шаги. Это шли вахтенный и Мандерс.
— Привет, Мандерс,— сказал я, когда они поравнялись со мной.— Только не говорите, что вы забыли меня. Моя фамилия Тэксби. Я хочу с вами немного поговорить.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я ткнул пистолет ему в ребра, и он согласился.
— Хорошо, давайте поговорим.
Он спустился по трапу, и я последовал за ним. Мы отошли на пятьдесят или шестьдесят ярдов от «Флориды» и остановились в тени здания таможни. Он повернулся ко мне.
— В чем дело?
— Это было ловкое дельце, не так ли, Мандерс? Что вас связывает с крошкой Карлеттой?
— Вы, по-моему, с ума сошли,— ответил он.— Я не знаю, что вы имеете в виду.
— Черта с два ты не знаешь,— сказал я.— Это ты договорился с той бабой, чтобы она упала в воду, когда мы сошли с корабля. Ты сделал это, потому что я заинтересовался ею, потому что было темно и никого не было. Ты знал, что я не такой парень, чтобы кидаться в воду в тяжелом пальто, и ты знал, что в нем лежат мои бумаги. Поэтому, пока я болтался в воде как дохлая кошка, ты стянул мой бумажник. Ну, что ты на это скажешь?
Мандерс посмотрел на меня. Глаза у него блестели, как у змеи.
— Послушайте, мистер Тэксби...— начал он и вдруг профессионально ударил меня ногой ниже колена. Я упал, а он еще ударил меня по лицу. Мне показалось, что я лишился половины челюсти. Я не успел даже пикнуть. Я выронил пистолет и упал, как срубленное дерево. Он ждал еще полминуты. Я слышал его дыхание. Я полагаю, он ждал, когда я зашевелюсь. Но я не шевелился, и он, отбросив ногой пистолет, наклонился надо мной.
Я издал легкий стон. Кажется, это удовлетворило его.
Сквозь его дыхание я услышал слово: «Швайнехунд»[1]. Это сказало мне все, что я хотел узнать. Он схватил меня за воротник пальто и потащил. Для него это была не очень легкая работа, потому что вешу я достаточно.
На мгновение он оставил меня, потом вернулся, сунул в карманы моего пальто по кирпичу и потащил дальше. Через пару минут мы оказались у края пирса. Мандерс остановился передохнуть, и тут настала моя очередь.
Когда он снова наклонился надо мной, я обвил его шею левой рукой, а правой рванул его руку. Он свернулся как уж, но я прижал его к себе.
— Послушай, ублюдок,— прошипел я.— Я не люблю, когда со мной так обращаются, хотя я и «швайнехунд», но я сильный «швайнехунд». Берлина ты больше не увидишь.
Я подмял его под себя и встал коленом на его грудь. Он стал брыкаться, и я заехал ему в челюсть. Его голова с тяжелым звуком ударилась о камень пирса.
Я прислонил его к парапету и пару раз ударил по щекам.
— Ты должен мне кое-что рассказать,— сказал я.
— Я тебе ничего не скажу,— выдавил он.
— Скажешь,— заверил я.— Ты скажешь мне все, что я захочу, иначе я прижгу твои ноздри зажигалкой. Скажи, Карлетта та самая бабенка, с которой удрал Уайтекер? Она из тех, кто гоняется за синькой?
— Ну и что?
— Это все, что я хочу знать.
Он закрыл глаза, застонал и опять попытался ударить меня ногой в лицо. Но мне повезло, он промахнулся. Я ответил ему ударом, который и слона уложил бы спать. Теперь вокруг было удивительно тихо и спокойно. Я вытащил из карманов кирпичи и засунул в его карманы. Потом столкнул его в воду, подождал немного, нашел свой пистолет, закурил сигарету и ушел.