— Определенно, нам не нужно останавливаться на ночь рядом с этим местом. Не ложимся же мы спать около арены для боя быков.
На протяжении следующего получаса Велисарий заставил себя смотреть на бойню. За это время артиллеристы выпустили еще восемь залпов. Такую интенсивность стрельбы нельзя было поддерживать бесконечно, поскольку, если стрелять из таких пушек более десяти раз за час на протяжении длительного периода времени, то возникает риск их деформации или взрыва от перегрева. Но против такой компактной цели, какую представляли собой малва, восьми залпов оказалось достаточно. Более чем достаточно.
К тому же для Велисария это был первый раз, когда он собственными глазами смог увидеть невероятную эффективность полевой артиллерии при правильном ее использовании. Он планировал это — не стоило рисковать исходом всей кампанией, не изучив тщательно проблема — но тем не менее…
«Орудия Густава Адольфа разбили империалистов при Брейтенфельде, — тихо сказал Эйд. — А эти люди не такие крепкие и у них нет таких отличных командиров, как у людей Тилли[191]».
Велисарий кивнул. Затем вздохнул. Но ничего не сказал.
«Я знаю. Бывают времена, когда ты сожалеешь, что не стал кузнецом».
Велисарий кивнул. Вздохнул. Молча.
К концу этого получаса Велисарий решил закончить сражение. Не было смысла в дальнейшем продолжении бойни, да и солдаты малва наконец начинали выбираться из ловушки. К этому времени горы трупов стали такими высокими, что людям удавалось забираться по ним на противоположный, высокий берег и укрываться в зарослях. А на том берегу больше не ждал Аббу со своими арабами и не гнал незваных гостей назад. Велисарий убрал оттуда легкую конницу, опасаясь, что они могут случайно пострадать от полетевшего не по той траектории снаряда — как пострадали катафракты Агафия во время сражения под Анатой от огня Маврикия[192].
Большую часть потерь малва понесли от больших полевых орудий, но не все. Дважды смелые и энергичные офицеры малва смогли организовать попытку прорыва. Одна была направлена на фракийских букеллариев. Другая — на греков Ситтаса. Обе были довольно легко отражены с относительно малым количеством потерь
После этого Велисарий больше не предоставлял малва возможностей для таких вылазок. К своей радости Марк из Эдессы наконец смог дать стрелкам впервые попробовать себя в сражении. Как только казалось, что еще одна группа офицеров начинала пытаться привнести какой-то порядок в ряды солдат, истекающих кровью в русле реки, Велисарий отдавал приказ, и их срезал огонь снайперов. Люди Марка, вооруженные чем-то вроде винтовок, использовавшихся во времена американской Гражданской войны, все еще оставались неметкими по стандартам Америки девятнадцатого века, но сейчас их навыков в обращении с оружием было вполне достаточно.
К тому времени как Велисарий закончил сражение, вражеские силы понесли потери в размере более пятидесяти процентов. Гораздо большие, чем требовалось для победы, как учит нас история. К тому же стараниями стрелков полегло немало офицеров, смелых и способных людей. Фактически, армия малва была стерта с лица земли.
Даже Маврикий объявил, что удовлетворен результатом. Конечно, Маврикий не был бы Маврикием, если бы тут же не затронул другую проблему. Маврикий холил и лелеял свой пессимизм, как другой человек холит жену.
— Как ты понимаешь, ничего из этого не будет иметь смысла, если аксумиты не смогут удержать главенство на море, — удовлетворение, с которым он пророчил очередной провал, казалось почти ощутимым. — Что-то пойдет не так, попомни мои слова.
— Я ничего не вижу, — пожаловалась Антонина, выглядывая из относительно узкого проема между навесом над передней палубой и фальшбортами[193], скрывавшими пушки на носу.
— Предполагается, что ты и не должна ничего видеть, — возразил Усанас, стоявший прямо за женщиной. — Солнце село. Только идиот будет атаковать таким образом в ясный день.
Антонина нахмурилась и продолжила осмотр. Она не была уверена, что раздражало ее больше — полная темнота или бесконечный стук дождя по крыше.
— А если мы сядем на мель? — пробормотала она. Затем, услышав тяжелый вздох Усанаса, сдержалась. — Прости, прости, — саркастически проворчала она. — Я забыла, что все аксумские моряки выскочили во всеоружии из брови Нептуна. Могут видеть в темноте, учуять берег с подветренной стороны…
191
Тилли, Иоганн (1559-1632) — граф, германский полководец, фельдмаршал. Во время Тридцатилетней войны одержал ряд побед, но потерпел поражение при Брейтенфельде (1631). Смертельно ранен в сражении на реке Лех.