— Фридрих, что вас там так задержало? — раздалось из коридора. — Нужду вы там справляете что ли: бо-о-ольшую такую?
Чтобы не выдать себя, нужно было что-то ответить. Коротко и лаконично, дабы не «спалиться» с акцентом или с тембром голоса.
Мне не пришло в голову ничего, кроме: «Яволь![5]»
За дверью раздалось карканье старческого смеха.
Нужно было спешить. Доктор не должен поднять тревогу, иначе мне — конец! Зажарят, как и моих товарищей, даже имени не спросят.
Я удачно просочился сквозь дверь. Петли не скрипнули.
Эта была настоящая узница. Четыре камеры и связывающий их коридор. Под потолком светила чахоточная одинокая лампочка.
Впереди скрипнули половицы. Там меня уже заждался чокнутый доктор. Что ж, значит: нам туда дорога.
Я сжал трофейный «Вальтер» до боли в костяшках: ну, милый, не подведи!
Две комнаты — справа, две — слева. Шум шагов — в крайней левой. Кто бы сомневался! Слева у нас всегда черти. А эсесовцы все продались Мефистофелю — в этом у меня нет никаких сомнений.
Я толкнул нужную дверь. Раздался предательский скрип.
— Фридрих, это вы? — раздалось старческое ворчание. — Ну ладно, Клаус — его только за смертью да за подарками на Рождество посылать. Но ты, Фри…
Высокий сутулый немец с черной львиной гривой волос повернулся ко мне, и осекся на полуслове. Его нос с горбинкой посередине, похожий на клюв, дернулся вверх.
— Полундра. — тихо, но вполне отчетливо сказал фашист.
— Матросы палубу грызут… — поддержал я фрица. — Руки в гору, осьминога тебе в глотку!
— Этот недочеловек не просто разговаривает, но и еще и шутит! — изумился нацист. — Феноменально!
И тут немец резво метнулся к стене. Я не ожидал от него такой прыти и пальнул.
Нацист нырнул в открывшийся зев потайной двери, и люк за ним мгновенно закрылся. Черт!!!
Я в отчаянии выстрелил в стену, где только что стоял профессор, но пуля оставила лишь вмятину в стене. Дверей там больше не было. Так не может быть! Нет такой технологии!
Или уже есть?
Что теперь делать? Сейчас взвоют сирены и отовсюду, как тараканы, хлынут немцы!
Я огляделся.
Лаборатория, в которой пытали наших десантников, более походила на скотобойню, на отдел по разделке туш.
На столе лежал мертвый Вацлав — посиневший и голый. Провода, покачивающиеся над ним, искрили и сыпали синими разрядами. Причина его смерти была ясна.
Но зачем так жестоко?
На столе, возле умывальника, лежал блокнот в кожаном переплете. Не задумываясь, я сунул его в карман и двинулся к единственной двери, выводящей из темницы. В скважине торчал массивный бронзовый ключ.
На этой двери был рисунок — двенадцати лучевой солярисный знак. Меня кольнуло смутное предчувствие, что это вовсе не путь на свободу, а тайная тропа через подземелья вглубь замка. Что ж, видно, это — судьба. Нам нужно было проникнуть внутрь. И вот теперь, когда мои товарищи заплатили за эту авантюру своими жизнями, у меня не оставалось иного пути.
Я рванул дверь на себя, прыгнул внутрь, кувыркнулся, распластался на полу.
— Вер?![6] — раздался гневный окрик дневального, стоящего под нацистским знаменем.
— Нет, не верю! — насмешливо прошептал я себе под нос и выстрелил немцу, срывающему с плеча автомат, прямо в лоб.
Охранника откинуло к стене.
— Кто? — кричали уже и за следующей дверью. — Стой, пароль!
«На горшке сидел король, — вздохнул я про себя, — тот самый, который Генрих Птицелов[7]».
Сейф-дверь с лязгом отошла. В проеме показался фашист. Глаза его бегали по сторонам, руки тряслись: он явно боялся смерти. Нет, это были не эсэсовцы.
Но воины Абвера не охраняют мистически значимые объекты! Что-то здесь не так!
Я выстрелил, но немец успел отскочить обратно за дверь. «На помощь! — завопил фашист. — Нападение!»
«Как бы тебя заткнуть?» — я чихнул.
На поясе убитого уже мной охранника красовалась связка гранат. А это очень кстати!
Я метнулся к мертвецу, отстегнул гранату, сорвал с нее чеку и швырнул ее в приоткрытую щель сейф-двери.
Как назло, в этот же миг высунулся фриц и получил гранатой по «тыкве».
«Майн гот![8] — изумился немец. — Так воевать не честно!»
«Ты не гот, ты гад!» — подумал я и занес руку со второй гранатой.
Но фашист оказался подлым. С криком: «Фюрер велел делиться!» — охранник вернул мне «подарок».
Я успел лишь упасть на пол, как раздался взрыв.
6
Wer? — кто здесь? (нем.) В речи немцев такой вопрос звучит как «Wer ist da?» Но в игре юниты именно так и орут: одно слово без глагола связки.