Разумеется, Тиффани и раньше приходилось видеть умерших. Таков был обычай, проводить ночь с отлетевшей душой накануне похорон, чтобы дать понять всему, что могло… прокрасться: этот человек был важен, и есть те, кто в это опасное время ничего дурного не случится. Ночью комната наполнилась скрипами бревен, а Тиффани так же слышала, как тело Матушки Ветровоск тоже звучит, успокаиваясь. «Я не раз это делала, — говорила она себе. — Так поступают все ведьмы. Мы не обсуждаем этого, но делаем. Мы следим, чтобы из темноты не было им никакого вреда, хотя Нянюшка Ягг говорит, что лучше было бы присматривать за живыми. Потому что, несмотря на заблуждения, от мертвых никакого вреда».
«Что же я делаю? — размышляла она в ранние часы. — Что случится завтра? Мир переворачивается кверху ногами. Я не сумею заменить Матушку. Не справлюсь даже за сотню лет». — И вдруг подумала: «А что молодая Эсмеральда Ветровоск ответила, когда Нянюшка Колик сказала ей, что ее владением будет весь мир?»
Она заворочалась, повернулась и, открыв и подняв глаза, внезапно увидела уставившуюся на нее сову, усевшуюся на ставень. Ее огромные глаза светились в темноте словно фонари из потустороннего мира. Новое знамение? Матушке всегда нравились совы…
Тут за работу взялось ее Ясномыслие, размышляя о том, о чем она размышляет: «Нельзя утверждать, что не справишься, потому что ей говорили, что такого про себя не скажет ни одна ведьма. Я подразумеваю, что ты знаешь, что ты хороша. Это верно. Старшие ведьмы знают, что ты когда-то выкинула из нашего мира прочь Королеву Фей, и видели, как ты справилась с Роителем. Видели как ты вернулась».
«Но разве этого достаточно?» — вмешалось ее Точномыслие. — «После того… после того как мы сделаем то, что должны, все что останется — надеть дополнительные панталоны, сесть на помело и отправляться домой. Все равно придется уехать, даже если мне навязали новое владение. Нужно объяснить родителям. И мне нужна помощь на Мелу… если придется быть в двух местах одновременно, это будет кошмар. Я же не кошка…»
И едва она это подумала, она опустила глаза и увидела глядящую Ты. Но не просто глядящую. Ее взгляд был пронизывающим, как бывает у кошек, и Тиффани показалось, он означает следующее: «Приступай к работе. Предстоит много потрудиться. Не думай о себе. Думай о других».
Наконец, усталость взяла верх, и Тиффани Болит уснула.
На утро все семафорные башни затрещали, разнося по линиям новости о смерти Матушки Ветровоск. Узнававшие об этом люди воспринимали новость по-разному.
Миссис Иервиг[16] узнала об этом в своем кабинете, делая записки для новой книги «Цветок Магика», вместе с внезапном чувством неправильности, словно мир накренился. Она изобразила на лице приличествующую скорбную мину и, стараясь скрыть радость, направилась к мужу, старому волшебнику, чтобы сообщить эту новость. Внезапно до нее дошло так же то, что теперь она, миссис Иервиг стала одной из самых могущественных ведьм в Ланкре. Может ей даже удастся посадить в ее домике свою последнюю ученицу? Ее острые черты лица еще больше заострились, когда она подумала, насколько магично все может получиться, если использовать несколько сетей проклятий, чар, пару символов рунн, серебряных звезд, черных вельветовых накидок и… о, да, отличный хрустальный шар.
Она приказала своей новой ученице взять свою шляпу и помело, и натянула свою лучшую пару черных кружевных перчаток с вышитыми серебряными символами на кончиках пальцев. Ей нужно будет создать вход…
В лавке «Сувениров и розыгрышей Боффо» на улице Десятого яйца дом четыре в Анк-Морпорке миссис Прост сказала: «Как жаль! Старушка отлично справлялась».
Разумеется, у ведьм нет главных, но каждая знала, что Матушка Ветровоск была бы лучшим лидером из тех, кого у них нет. Поэтому теперь кому-то другому предстояло выйти вперед, чтобы как-то направлять ведьм. И приглядывать за теми, кто склонен к хихиканью.
Миссис Прост отложила имитатор хихиканья, который она сняла с витрины для сравнительного хихиканья, и обратилась к сыну, Дереку: — Предстоит большой спор, иначе мое имя не Юнис Прост. Но ее владение, вне всякого сомнения, отойдет юной Тиффани Болит. Мы все видели, на что она способна, — и мысленно добавила: «Давай, Тиффани, пока тебя не опередили!»
Барабантер с «Анкморпоркской Правдой» в руке со всех ног спешил в Овальный кабинет к лорду Ветинари, который ожидал свой ежедневный кроссворд.