— Это неправильно, — печально ответил Джоффри, привязавшийся к лисе.
— Однако нам тоже нужны куры, и их приходится охранять. Поэтому мы охотимся на лис, — напомнил Мак-Тавиш. — Я привел тебя сюда, Джоффри, потому, что близок день, когда твой отец возьмет тебя с собой на охоту. Возможно, даже на твою лису.
— Ясно, — ответил Джоффри. Разумеется, он знал об охоте, потому что видел ее каждый год с самого рождения. — Нужно беречь кур, и мир жесток и беспощаден, но превращать это в игру неправильно. Это ужасно! Это просто казнь. Разве мы должны убивать все вокруг? Убивать мать, кормящую детей? Мы только потребляем, ничего не дав взамен. — Он поднялся на ноги и отправился к лошадям. — Я не желаю охотиться, Мак-Тавиш. Клянусь, мне не нравится ненависть. Я даже не испытываю ее к отцу, но охота — я бы хотел поместить ее в самое темное место.
— Думаю, малыш Джоффри, тебе стоит быть осторожнее, — Мак-Тавиш был обеспокоен: — Ты же знаешь своего отца. Он вроде гвоздя в сиденье стула.
— Отец не гвоздь, он — бревно! — горько откликнулся Джоффри.
— Ладно, но коли ты решишь поговорить с ним об этом… или со своей матерью… может он поймет, что ты не готов к охоте?
— Бессмысленно. Если он что-то решил, его уже не переубедишь. Иногда я замечаю, что мать плакала. Она не любит, когда ее видят плачущей, но я знаю — она плакала.
В этот миг он взглянул в небо, где кружил ястреб, и ему пришло в голову: «Вот, где свобода. Я хочу освободиться».
— Я хочу летать, Мак-Тавиш, — сказал Джоффри, и добавил: — Как птицы, как Лангас.[8]
И почти тотчас же он заметил помело, на котором следом за ястребом мимо пролетала ведьма. Он указал на нее и сказал:
— Я хочу такое же. Хочу стать ведьмой.
Старик возразил:
— Это не для нас, мальчик. Все знают, что мужчина не может стать ведьмой.
— Почему?
Старик пожал плечами и ответил:
— Никто не знает.
— Я хочу это узнать, — сказал Джоффри.
В день своей первой охоты Джоффри решительно отправился с остальными. «Сегодня я должен постоять за себя», — решил он.
Вскоре местное дворянство скакало галопом по сельской местности, некоторые довольно рискованно перескакивали через ямы, изгороди и ворота, порой оказываясь с другой стороны без лошади. Джоффри осторожно держался в хвосте, выждав подходящий момент, чтобы незаметно улизнуть. В лесу он двинулся в противоположном охоте направлении. Заслышав как лай гончих сменился радостным визгом, он с ёкнувшим сердцем понял, что дичь поднята.
Потом пришло время вернуться домой. Там каждый был в том счастливом расположении духа, когда «завтра» что-то значит, и каждому вручают кружку горячего напитка мало чем отличающегося от «Особой мази» для овец бабули Тиффани. Награда для вернувшихся героев! Переживших охоту. Ура! Все жадно отхлебывают, обливаясь, и питье течет по дряблым подбородкам.
Но лорд Вертун заметил, что лошадь Доффри единственная из всех не вспотела и ее копыта остались чистыми. Гнев его был ужасен!
Братья держали Джоффри, а мать могла только смотреть с беспомощной жалостью. Когда лорд Вертун обрызгал лицо сына лисьей кровью, она отвернулась.
В гневе Его милость можно было даже назвать одухотворенным.
— Где ты шлялся?!! Тебе следовало присутствовать при убийстве! — рокотал он. — И ты сделаешь это собственными руками, юноша, мне на радость! В молодости это был мой долг, и так же поступал мой отец. И тебе придется. Такова традиция. Ясно? В твоем возрасте каждый мужчина должен познать вкус крови. Кем ты себя возомнил, чтобы перечить? Я в тебе разочарован!
И по спине Джоффри со свистом прошлась плеть.
Обрызганный лисьей кровью Джоффри повернулся к матери:
— Лиса была так красива! Зачем ее так убивать? Просто ради забавы?
— Прошу, не раздражай отца еще сильнее, — взмолилась мать.
— Я любовался ими в лесу, а вы просто охотились. Разве вы станете их есть? Нет. Мы… (тут шло ругательство[9]) преследуем и убиваем, хотя и не станем употреблять их в пищу, из собственной кровожадности. Для развлечения.
Свист плети.
Было больно. Но внезапно Джоффри переполнило… что именно? Разом он вдруг осознал, что все возможно исправить, и он пообещал себе, что он этим займется. Он знал, что справится. Джоффри выпрямился во весь рост и избавился от хватки братьев.
— Хочу поблагодарить вас, Отец, — произнес он с неожиданным почтением. — Сегодня я выучил важный урок. Но я не хочу позволять вам бить себя вновь. Никогда более. И не собираюсь видеться с вами, если только вы не изменитесь. Вам ясно? — Его тон внезапно стал формальным, словно всему виной была плеть.
8
Согласно легенде о Пилотусе и его сыне Карликусе, который был очень образованным мальчиком, он решил, что будет летать как птица. Они в самом деле соорудили крылья, сшив пух и перья. Мальчишка действительно немного пролетел, а его более престарелый и более тяжелый отец разбился. Мораль сей истории: прежде чем делать, сперва хорошенько разберись в вопросе.