Со своими академическими успехами Дёрдь тесно связывал честь и достоинство своей семьи. «Благодаря Богу, я сейчас не испытываю недостатка в учебе, потому что бьюсь над тем, чтобы не отставать в науках, чтобы не изменить своих нравов, и чтобы не выглядеть выродком в своей семье», — писал он матери в самом начале своего пребывания в Гейдельберге[1003]. Примерно о том же сообщал: «Если я и не украшу нашу семью настолько, насколько сделала твоя милость, то и не опозорю». Он чувствовал ответственность не только перед семьей, но и перед своей страной, и полагал, что может быть полезен ей. Помощь отца была необходима ему для того, чтобы показать, «что и у трансильванцев имеются достоинства (virtutes), благодаря которым, если не помешает судьба, мы можем продвинуться вперед и возвыситься»[1004]. Если бы Дёрдь Корниш не умер так рано, своими делами он смог бы подтвердить свои мечты и намерения, упорно повторявшиеся им в письмах.
Итак, на основе писем мы набросали портрет трансильванца Дёрдя Корниша, одного из многих десятков и даже нескольких сотен венгерских студентов, учившихся в европейских университетах в конце XVI в. Вместе с ним вырисовывается особая среда, в которой он провел около семи лет своей короткой жизни, и частью которой он был сам. В ней можно выделить несколько аспектов и пластов. Прежде всего, эту среду составляли сами венгерские школяры, учившиеся за границей. Они были тесно связаны между собой как в рамках учебного заведения, так и внеуниверситетским общением. Студенты поддерживали друг друга в учёбе и повседневной жизни, обменивались разнообразной информацией, которая сказывалась даже на направлении образовательных потоков. Это облегчало их пребывание в незнакомой и чуждой среде. Учащиеся образовывали некое, никаким образом не оформленное сообщество, которое выходило за пределы какой-то одной страны, т. к. студенческий поток находился в постоянном движении. Несмотря на трудности коммуникаций, они поддерживали тесные связи с родиной, главным образом, через семью и родных. Эта связь выглядела еще более прочной благодаря тому, что, как мы видели, за границу студенты отправлялись группами, костяк которых составляли родственники. Родные, оставшиеся дома, делали возможным не только само пребывание своих детей в зарубежных университетах, т. к. материально обеспечивали их обучение, но и способствовали сохранению контактов с родиной, снабжая информацией о положении дел в семье и в стране в целом. В рассмотренной нами студенческой группе преобладали выходцы из дворянских семей: очевидно, они располагали большими возможностями учиться за границей, хотя известно, что за университетским образованием за границу уезжало немало детей бюргеров, поддерживаемых как городскими властями, так и частными меценатами. В нашем случае эта часть молодежи была представлена в лице наставников, сопровождавших молодых дворян на учебу. Деметер Краккои, Янош Дечи Бараньяи, Иштван Самошкези, Янош Хертель — талантливейшие люди, которые таким путем сами приобщались к высшему образованию и духовным ценностям Европы. В то же время своим кругозором, знаниями, интеллектом они должны были оказывать влияние на формирование личности и духовное развитие своих подопечных. Студенты приобщались к научной и литературной жизни, публиковали свои сочинения, знакомили с ними своих товарищей, причем не только земляков. Неотъемлемой частью этого сообщества были и те соотечественники, остававшиеся дома, с которыми обучавшиеся за рубежом студенты поддерживали тесные контакты как посредством встреч, так и путем переписки. Они принадлежали к одной социальной среде, придерживались близкой политической ориентации, многие входили в княжеское окружение, составляя политическую элиту страны. Эти люди, как, например, Фаркаш Ковачоци, вместе с родителями приобщали учившуюся за границей молодежь к своим интересам, политической жизни страны, формировали ее политические взгляды и позиции, ориентировали на будущую деятельность на родине. Как показывают биографии тех молодых людей, о которых шла речь в главе, это им удалось. Связь студентов с частью элиты имела большое значение еще и потому, что ее представители также провели немало лет за границей, обучаясь в университетах Германии, Италии, Швейцарии и других странах. Те и другие были близки друг другу по духу, обладали европейским кругозором, понимали значение университетского образования. В этом тесном общении, особой интеллектуальной, культурной и социально-этнической среде формировалась интеллектуальная и политическая элита страны.
1003
Письмо Дёрдя Корниша к матери от 24 февраля 1591 г. // Utazások a régi Európában… 53. old.
1004
Письмо Дёрдя Корниша к отцу от 7 ноября 1591 г. // Utazások a régi Európában… 59. old.