В духе времени, подобно некоторым другим венгерским аристократам, Эстерхази проявляли интерес к портретному искусству, который, однако, диктовался требованиями той же репрезентации, а не эстетическими запросами обоих надоров. Портреты членов семьи украсили резиденции Эстерхази, прежде всего, во Фракно, где постепенно сложилась портретная галерея. Её основы заложил Миклош Эстерхази, оставив потомкам два портрета: свой (известный портрет надора в венгерской одежде, с длинной бородой и пышными усами) и жены — Кристины Няри. Пал продолжил начинание отца уже в Кишмартоне. Помимо упоминавшихся портретов венгерских королей в его замковой галерее заняли место и портреты предков — истинных и вымышленных, а также членов семьи. Помимо портретов в галерее были картины и изображения батальных сцен, в которых участвовали Эстерхази. В 1679 г. коллекцию Пала пополнили портреты из домашней галереи казнённого за участие в заговоре надора Ф. Надашди, подаренные Эстерхази Леопольдом II[1246].
Портреты писали не слишком хорошо владевшие кистью малоизвестные художники, имена которых не сохранились. Но для заказчиков главным было не художественные достоинства полотна, а демонстрация высоких социальных позиций и заслуг семьи в целом и отдельных её членов перед родиной, а также древности рода. Дорогая одежда, украшенная драгоценностями, награды (у Миклоша — орден Золотого руна), богато отделанное оружие, величавая поза, гербы и грамоты и т. д. Они были сродни гравюре с изображением генеалогического древа Эстерхази, на котором среди предков князей услужливые составители родословной поместили и мифологического предка венгров Хонора, и Аттилу, и Арпада, а также Св. Иштвана[1247]. Чтобы сделать достоинства рода достоянием широкой гласности, Пал Эстерхази заказывал гравюрные портреты, украшая ими библиотеки и кабинеты своих резиденций.
Эстерхази прославились своей образованностью, которая была востребована их придворным обществом. Они интересовались науками, увлекались литературой, музыкой, театром. Миклошу Эстерхази и его сыну из всех наук ближе всего была теология; они много читали в этой области, приглашали к себе ко двору известных теологов из францисканцев и иезуитов из Надьсомбата, с коими поддерживали тесные контакты[1248], устраивали религиозные диспуты, на которых были обязаны присутствовать их придворные, а некоторые — участвовать. Эстерхази пробовали себя в сочинительстве теологических произведений[1249]. Свои знания и связи в кругах католического духовенства они использовали для пропаганды и укрепления католической веры, для обращения в католицизм протестантов, в том числе и тех, кто служил при их дворе. В этом плане надоры шли в русле политики венского двора, несмотря на сложные отношения с ним. Активная поддержка Эстерхази строительства католических храмов, в том числе, и в своих владениях (в частности, в Кишмартоне) также носила пропагандистский характер. Особенно важным было то, что эта пропаганда исходила от официальных лиц, первых сановников королевства, поддерживавших религиозную политику Габсбургов.
Литературные увлечения Эстерхази нашли воплощение в создании прекрасной библиотеки, одной из самых крупных в Венгрии того времени: в сохранившемся каталоге перечислено около 600 томов. Они свидетельствуют об образованности её хозяев и разносторонности интересов. Среди них — книги по юриспруденции, истории, военному делу, геометрии, астрологии, математике, химии, географии, книги о животных и растениях; особое место занимала литература по теологии на латинском, древнегреческом, итальянском, немецком, французском языках[1250]. Пал Эстерхази пробовал себя не только в духовной, но и в светской литературе. Он создал в стиле Барокко поэму «Марс Хунгарикус», посвятив его военным подвигам в войне с турками 1663–1664 гг. государственного деятеля, выдающего полководца и поэта Миклоша Зрини, который, как известно, был сторонником идеи возрождения сильного свободного Венгерского королевства — такого, каким оно было при короле Матяше Корвине. При дворе Эстерхази-младшего действовал литературный кружок, пользовавшийся известностью в обществе. Таким образом, и литературная жизнь двора надоров Эстерхази служила патриотической идее, которая воспитывала дворянскую молодёжь и укрепляла ее сословное и национальное самосознание.
Говоря о дворе надоров Эстерхази как о центре культуры, нельзя не упомянуть о его музыкальной жизни. Эстерхази, особенно Пал, были большими поклонниками музыки. Отец и сын положили начало музыкальной традиции, сделавшей Эстерхази в XVIII в. известными на всю Европу. Уже Миклош собрал несколько хороших музыкантов, которые сопровождали его в походах и в застольях[1251]. Вкусы первого надора в роду были, очевидно, неприхотливы, хотя и развивались. Если его первый ансамбль предназначался преимущественно для исполнения простой военной музыки, и в нем преобладали трубы и литавры, то в 1627 г. он создал ещё один ансамбль для исполнения камерной и духовной музыки[1252]. Сын Миклоша был настоящим меломаном, не только слушал музыку, но сочинял и исполнял ее. Пал играл на многих музыкальных инструментах, был горячим поклонником итальянской оперы, и не упускал случая побывать в Вене на оперных и балетных представлениях, коллекционировал либретто, партитуры, ноты. Наиболее известным из его музыкальных произведений был сборник из 55 духовных гимнов Harmonia coelestis, созданный как из собственных мелодий, так и на основе заимствований у западноевропейских композиторов. В заново отстроенном замке в Кишмартоне Пал установил орган, и приблизительно в то же время создал певческую капеллу. Репертуар его ансамблей состоял из музыкальных произведений венских придворных композиторов или тех иностранных, преимущественно современных итальянских сочинителей, с которыми венские музыканты поддерживали контакты. В Кишмартоне устраивались концерты. Оркестр сопровождал надора в его частых паломничествах к местам поклонения Деве Марии (Мариацелле в Австрии), а также участвовал в представлениях, устраиваемых школьным театром одного иезуитского коллегиума[1253].
1248
Поддержка католического духовенства Миклошем Эстерхази проявлялась, в частности, в том, что он вкладывал средства в учебные заведения, руководимые францисканцами и иезуитами, в церковное строительство. Благодаря его усилиями в Надьсомбате была отстроена одна из ранних церквей в стиле Барокко. Пал в своем поместье в Фертеде построил церковь для францисканцев, а в Кишмартоне — монастырь.
1249
Он является автором 13 теологических трактатов, большинство которых посвятил чрезвычайно распространившемуся в Венгрии XVII в. культу Девы Марии. См.:
1250
1252