Эта маленькая зарисовка показывает колоритную и неповторимую жизнь венгерской аристократии в XVII в. Праздники были своеобразной разрядкой в сложной и опасной повседневности. Для элиты они одновременно служили элементом политической жизни и дипломатических контактов. Знать использовала съезд гостей для обсуждения важных вопросов внутренней и внешней политики. Благодаря подобным, весьма регулярно происходившим встречам, поддерживались общественные связи венгерского и трансильванского дворянства — и не только внутри каждой из частей бывшего единого Венгерского королевства, но и между ними, теперь представлявшими уже разные государственные образования.
Общество, выступающее перед нами на свадебных торжествах, своеобразно и с точки зрения его культуры. В ней тесно переплелись традиционные венгерские и европейские элементы. Это взаимодействие видно в обстановке, быте, одежде, кухне, манере поведения, музыкальной культуре. В них просаживается связь с традиционной народной культурой. Танцуя народный танец с притопами и с прихлопами, ударяя ладонями по голенищам сапог (как это делают и сейчас исполнители венгерских народных танцев), старый князь вызывал удивление носителя другой культуры — польского посла, которому и венгерская музыка была чужда, так что он ее путал с сербской. Наконец, язык, на котором говорили в этом обществе, был венгерским. На официальном приеме князь обращался к своим подданным на родном языке. Что касается латинского, то в данном случае он в первую очередь играл роль языка международного официального общения, языка дипломатии. Конечно, супруга старого трансильванского князя Жужанна Лорантфи, говорившая на латинском, видимо, все же представляла скорее исключение среди женщин той поры, но мужчинам латинский язык был не чужд. Владение им являлось обязательным условием обучения молодежи из высшего света — но не только ее. В т. н. латинских школах к латыни в той или иной степени приобщались все посещавшие их — дети дворян, состоятельных горожан, протестантских священнослужителей и т. д. Такие школы составляли основу школьного образования того времени.
Свадьба Дёрдя II Ракоци, хотя и княжеская, была во многом похожа на свадьбы в других венгерских аристократических семействах. Ведь трансильванские князья, выбиравшиеся в то время из среды венгерских магнатов, получали характерное для этой среды образование и воспитание.
Часть IV
Одна история, которая не вписывается ни в одну из рубрик
Глава I
Молчание — знак отказа
Героиня моего эссе — женщина, хотя и не знаменитая, но выдающаяся в своем роде. Если бы произошедшее с ней случилось в какой-нибудь семье с громким именем, то, безусловно, нашло бы широкий резонанс среди современников и впоследствии было бы многократно обыграно историками и литераторами. Ведь ее поступок шел против обычаев и моральных устоев эпохи. В 1640 г. дочь венгерского дворянина Анна Бекашши отказалась признать своим мужем уважаемого человека, дворянина Бенедека Месленя, с которым родители заставили ее пойти под венец.
История этого небанального происшествия дошла до нас в изложении самого пострадавшего, т. е. Бенедека Месленя. В дневнике, куда комитатский нотарий на протяжении всей жизни с бухгалтерской скрупулезностью заносил в основном свои земельные и прочие имущественные сделки, среди немногих сведений личного характера нашла место и его неудачная женитьба на Анне Бекашши. Случившееся зафиксировано с документальной точностью, поскольку Меслень делал выписки из показаний свидетелей, опрашивавшихся во время бракоразводного процесса. В начале XX в. фигура Бенедека Месленя и его семейный архив привлекли внимание венгерского историка Понграца Шёрёша. В небольшом исследовании о Меслене Шёрёш поместил наиболее интересные отрывки из архива, т. е. «дело о женитьбе»[1322].