В пространном рассказе П. Реваи о Святой короне можно выделить несколько критериев, исходя из которых, автор трактата преподносит читателю историю Венгерского королевства.
Корона является нравственным мерилом для поступков отдельных государей и всего венгерского народа в целом. Реваи приводит примеры из истории, подтверждающие это положение. Так, он довольно подробно рассказывает о борьбе за венгерский престол между преемником Св. Йштвана Пьетро Орсеоло[173] и Аба Шамуэлем[174], в которую на стороне первого вмешался германский император Генрих III. То обстоятельство, что последний поддержал законного короля Пьетро Орсеоло и вернул ему трон, Реваи объясняет исключительно чудодейственной силой Святой короны. На этом основании он отвергает всякие утверждения о том, будто бы германский император обусловил свою помощь признанием Пьетро вассальной зависимости Венгрии от императора[175].
Однако король Пьетро был убит другим соперником из рода Арпадов — Андрашем[176], силой и хитростью завладевшим королевством и короной. Реваи ставит этому правителю в заслугу, что он отразил вторжение в страну уже упомянутого Генриха III, вознамерившегося отобрать у Андраша Святую корону. Несмотря на это, а также на то, что Андраш был неплохим правителем, за свое вероломство в отношении Пьетро Орсеоло (и, значит, Святой короны) он был наказан и свергнут с престола родным братом Белой[177]. Автор трактата, основываясь на данном эпизоде истории королевства, формулирует вывод: ни одно преступление против Святой короны не остается безнаказанным, а сама корона гарантирует восстановление справедливости[178]. Реваи приводит немало случаев, которые он интерпретирует в подобном духе[179].
Преступлением против Святой короны П. Реваи считает не только незаконный захват её самой и венгерского трона, но и использование в междоусобной войне чужеземных войск (сначала немцев, потом печенегов) на территории королевства. Именно так автор трактата объясняет низложение короля Шаламона[180] его двоюродным братом Гезой, хотя, казалось бы, Святая корона должна была бы благоволить к Шаламону как законному наследнику своего отца на венгерском престоле[181]. В то же время Венгерское королевство воспринимается Реваи как органическое единство самой Венгрии и находящихся под властью ее короля (вернее, короны) территорий. Власть и мистическая сила короны не ограничивается венграми и распространяется также на подвластные ей королевства (Далмацию, Хорватию, Болгарию, Сербию, Галицию и др.), которые — и этому удивляется Реваи — добровольно отказались от своих государственных символов, от своих корон в пользу Святой венгерской короны[182]. Войны во имя расширения территории государства ставятся в заслугу королям, хотя образцом для подражания Реваи все же делает короля Ласло I Святого: он без крови присоединил к Венгерской короне Далмацию и Хорватию.
Как преступление против Святой короны Реваи расценивает и занятие трона бастардом. Именно этим обстоятельством он объясняет крах Яноша Корвина, незаконного сына Матяша I. Несмотря на поддержку отца, сын не удержался на престоле и вверг королевство в новые распри[183].
Святая корона наказывает за грехи и преступления не только отдельных королей, но и весь народ[184]. Таким примером для Реваи является татарское нашествие, обрушившееся на венгров из-за внутренних распрей, которые поколебали в королевстве уважение к Святой короне. Король Бела IV в страхе бежал из страны вплоть до Далмации. Татары три года подвергали Венгрию разграблению. Спасение страны Реваи снова связывает со Святой короной. То, что в этом хаосе корона, у которой тогда не было хранителей, уцелела — он считает настоящим чудом[185]. В подобной интерпретации исторических событий одним из представителей венгерской политической элиты начала XVII в. слышится отголосок теории Святой короны И. Ве́рбёци, хотя прямых ссылок на труд известного венгерского юриста XVI в. у Реваи мы не найдем. Тем не менее, коллективное «членство в Святой короне» всего дворянского сообщества — «общины знатных», делегировавших верховную власть первому королю, предусматривает и коллективную ответственность нации перед ее святыней.
173
Пьетро Орсеоло — венгерский король (1038–1041; 1045–1046). Племянник Иштвана I, сын его сестры и правителя Венеции Отто Орсеоло. Призван на венгерский трон Иштваном I, оставшимся без наследника.
174
Аба Шамуэль — племянник Иштвана I, избран королем в 1044 г. восставшими против Пьетро Орсеоло венграми. В том же году был убит.
176
Андраш I — венгерский король (1046–1060) из династии Арпадов. Сын двоюродного брата Иштвана I Вазула, изгнанного первым королем из страны. Занял трон после смерти Пьетро Орсеоло.
177
Бела I — венгерский король (1060–1063) из династии Арпадов. Занял трон, свергнув своего брата Андраша I.
179
В таком же свете он представляет историю борьбы между Иштваном III и его братом Ласло II: последний, воспользовавшись тем, что брат воевал за границей, выкрал Святую корону и короновался ею. «Установитель королей и покровитель короны всемогущий Господь не оставил надолго безнаказанным это преступление и покарал осквернителя короны, соперника коронованногб короля» // Ibid. Р. 17–18.
180
Шаламон — венгерский король (1057–1074) из династии Арпадов. Сын Андраша I, коронован при жизни отца. Свергнут кузеном Гезой (Геза I, 1074–1077), власть которого над Венгрией в 1075 г. была признана папой Григорием VII. Продолжал борьбу за трон против Гезы I и его преемника Ласло I (1077–1095). Умер в 1087 г., очевидно, сражаясь против Ласло I на стороне печенегов.