На Государственных собраниях укрепились связи между Берени и его родственником и земляком Ласло Керестури, который участвовал в сословных форумах 1642, 1646/47, 1649, 1655, 1659, 1662 гг. Керестури тоже был активным политиком, участником многих комитатов[295]. В 1649 г. он, тогда вице-ишпан комитата Нитра, был послан в составе венгерской делегации на рейхстаг в Аугсбург, чтобы рассказать о бедственном положении Венгерского королевства и просить помощи у Империи[296]. Керестури разделял и политические симпатии Берени и тоже отстаивал интересы протестантов. Он наблюдал деятельность друга и соратника в непосредственной близости, и свое исключительно положительное отношение к ней и высокую оценку выразил в «Панегирике». Можно быть уверенным в том, что с Керестури солидаризовались и другие коллеги в комитатском дворянском собрании и на высшем сословном форуме.
Тем не менее, своими политическими талантами и активностью Дёрдь Берени вряд ли превзошел тогдашних признанных дворянских лидеров государственных собраний. Однако ни Фердинанд III, ни Леопольд I не вознаградили и не возвысили их так, как Берени. Какие же его качества, помимо уже называвшихся и проанализированных, могли привлекать не только собратьев по сословию, но и двор, и помогли ему возвыситься? Далеко не последнюю роль в этом играло его богатство, которое умножалось, благодаря, помимо прочего, и укреплявшимся связям в высшем эшелоне власти. Надор Миклош Эстерхази до самой смерти (осень 1645 г.) покровительствовал своему единомышленнику. За заслуги Берени перед страной он не один раз успешно ходатайствовал перед королем о пожаловании Дёрдю новых владений в комитате Нитра, закреплении всех владений за его потомками не только по мужской, но и по женской линии[297]. Миклоша Эстерхази с Берени могли связывать не только государственные и военные дела. Возможно, он принимал участие в управлении поместьями при крепостях Шемпте и Теметванью, которые в 1636 г. перешли к Эстерхази после долгой и ожесточенной борьбой с фиском[298]. После смерти Эстерхази Дёрдь Берени не остался без высоких покровителей. В 1651 г. надор Пал Палфи за заслуги перед государем и отечеством добился пожалования Берени земель, которыми семья когда-то владела, но со временем утратила[299]. Вместе с имуществом жен Дёрдь стал одним и самых крупных землевладельцев региона. Помимо поместий в Нитре Берени ъладел землями во многих других комитатах: Нограде, Хонте, Барше, Комароме, Пожони, Шароше, Земплене, Сереше и Абауйваре, о чем свидетельствует богатая документация, касающаяся управления этими землями, хранящаяся в семейном архиве Берени. Конечно, при таком его огромном состоянии с ним не могли конкурировать коллеги в политике П. Семере, А. Закань, Д. Барна, А. Меднянски и др., большинство из которых по своему имущественному положению так и не преодолели порога среднепоместного дворянства. Мало кто из них (за исключением, пожалуй, Пала Семере) мог гордиться древностью рода. Эти политики поднялись благодаря тому, что занимали должности в местном дворянском самоуправлении, а также в государственном аппарате (судебных заседателей в Королевской судебной палате, советников в Казначействах и др.). Но ни один из них не поднялся над своим сословием, не вошел в состав знати, поскольку не располагал таким огромным состоянием, как Берени. Не отличились они и на военной стезе. Более того, можно не сомневаться — политическая активность венгерских дворян, особенно протестантов, на сословных форумах вызывала скорее раздражение и недовольство венского двора, нежели одобрение. Это получало выражение в острой конфронтации сторон на сословных форумах. Очевидно, в глазах монархов заслуживали чести и вознаграждения иные заслуги и достоинства Дёрдя Берени, которые могли примирить двор с его политической деятельностью.
298
На Государственном собрании 1637/38 гг. Берени, как уже упоминалось, был послом от вдовы Михая Турзо, чье дело не раз ставилось на повестку дня собрания и горячо