В «Панегирике» Ласло Керестури подчеркивал выдающиеся дарования Берени «в ратных делах» (…vitézied dolgokban való dexteritásit.…). Дёрдь начинал свою карьеру с военной службы у Турзо и первый боевой опыт получил, командуя крепостями Шемпше и Теметвень, с оружием в руках сражался против турок. Надо сказать, что в семье Берени не один Дёрдь был связан своей деятельностью с армией. Вспомним Ференца Берени, поставщика королевской армии. Старший брат Дёрдя Жигмонд в 1638–1640 гг. занимал должность армейского секретаря и войскового судьи Верхней Венгрии[300]. Как видим, они сами не воевали, а представляли новый вид служащих, связанных с армией и войной. Да и самому Дёрдю удалось показать себя не только воином, но и организатором военного дела. В 1639 г. он был избран вице-ишпаном своего комитата — Нитры и с энтузиазмом взялся за организацию обороны от турок. Комитат постоянно подвергался вражеским вторжениям, хотя официально, по условиям мирных договоров венгерская и турецкая стороны — султан и император — находились в состоянии перемирия[301]. Владения самого Берени, в частности, его главная резиденция Бодоко и его крестьяне не раз страдали от грабительских нападений турецких отрядов. В эти годы Дёрдь сблизился с надором Миклошем Эстерхази, к которому перешла часть вымороченного имущества семьи Турзо[302]. Известно, что надор добивался от Вены если не разрешения на войну с османами, то, по крайней мере, на активную оборону. Но именно в 1630-е гг. его постигло наибольшее разочарование из-за позиции венского двора, не Желавшего обострять отношений с султаном[303]. Однако о своих намерениях он не забывал, и в рамках данных ему возможностей стремился помочь подвергавшимся турецким вторжениям комитатам. В лице Дёрдя Берени Эстерхази нашел горячего сторонника своих взглядов и планов. В 1641 г. на собрании комитата Нитры вице-ишпан добился от дворян согласия, чтобы на их средства против турок было собрано ополчение численностью в 300 пеших и 200 конных воинов, командовать которым по предложению надора собрание избрало имевшего военный опыт Дёрдя Берени[304]. Но, несмотря на то, что Эстерхази вместе с епископом Калочайским укрепили этот небольшой отряд своими воинами, его сил не хватало на масштабные действия и на пресечение набегов турок. В итоге Берени пришлось ограничиться защитой наиболее важных стратегических мест. Во время вторжения Дёрдя I Ракоци в Венгрию в 1644 г. Берени возглавил дворянское ополчение комитата Нитры и вместе с императорской армией участвовал в военных действиях против трансильванского князя. Вспомним, что в мирные годы Берени был тесно связан t обоими князьями Ракоци и служил им. Верность Берени правящей династии в это критическое время, когда многие города, а также комитаты и крепости Верхней Венгрии присоединились к трансильванскому князю, не могла быть не отмечена Габсбургами, и в свое время удостоилась вознаграждения..
Итак, боевые заслуги Дёрдя Берени возвышали его как перед венским двором, так и в глазах товарищей. Фердинанд III пожаловал ему баронский титул и возвел в число магнатов. Леопольд I назначил Берени своим советником[305] и в сентябре 1659 г. в знак доверия отправил с посольством в Трансильванию, охваченную огнем гражданской войны между Дёрдем II Ракоци и Акошем Барчаи и страдавшую от опустошительных карательных походов турецких войск[306]. В инструкции послу Леопольд I выражал уверенность в его верности (…поп dubitamus fidelitatem tuam…), а также в том, что тот покажет себя достойным высокого доверия и справится с поставленными задачами: добьется от Ракоци возвращения двух комитатов (Сабольч и Сатмар) и отказа бороться с султаном на любых условиях[307].
Ласло Керестури видел в своем друге и соратнике венгерского патриота, который всю жизнь, все силы отдает родине. Автор «Панегирика» выражал надежду, что с Божьей помощью из этого славного венгерского корня и впредь будут произрастать достойные страны потомки[308]. В королевском дипломе отмечалась верная служба Берени Святой венгерской короне и Дому Габсбургов. Обе стороны не совсем одинаково понимали эту верную службу. Дёрдь Берени принадлежал к тому поколению венгерских политиков, которое выросло уже после заключения Венского мира 1606 г., ставившего пределы власти Габсбургов как в вопросах управления страной и религиозной политики, так и в отношениях с сословиями. Требование соблюдения условий этого мира звучало на всех Государственных собраниях XVII в. Венгерским политикам этого поколения также придавали смелости походы на территорию королевства трансильванских князей Габора Бетлена, Дёрдя I и Дёрдя II Ракоци, на сторону которых в массовом порядке переходили города и земли северных комитатов. Это в свою очередь угрожало Габсбургам потерей Венгрии. Молодость Берени пришлась как раз на основную волну походов, что не могло не отразиться на его взглядах. На протяжении всей своей жизни он сохранял верность правящей династии, как и его патрон и, в определенном смысле, учитель — Миклош Эстерхази. Но, вместе с тем, как «ученик» надора в военных делах, он не мог спокойно смотреть, как вопреки мирным договорам, турки продолжают нападать на земли королевства, грабят и подчиняют их своей власти. В этих бедах Эстерхази, его сторонники и последователи (т. н. эстерхазисты) — а среди них Дёрдь Берени и Ласло Керестури — винили Габсбургов, которые малыми военными операциями не желали тревожить турок, ибо боялись большой войны. В то же время Эстерхази, как и многие другие его современники, был уверен: без Габсбургов Венгрия не сможет освободиться от османов. Четкое осознание ситуации заставляло его примириться с Габсбургами[309]. Именно это понимание сближало Эстерхази с Берени, откликнувшегося на призыв надора организовывать в комитатах ополчения для оказания сопротивления туркам. Ради главной цели — изгнания турок — Эстерхази был готов поступиться, на его взгляд, менее важными принципами. В частности, хотя надор и считал необходимым соблюдение статей Венского мира в религиозном вопросе, т. е. свободы веры, на государственных собраниях он в самой резкой форме нападал на протестантов, требовавших первоочередного решения накопившихся религиозных вопросов и грозивших срывом съездов. Надор полагал, что в первую очередь надо заниматься государственными делами: административными, финансовыми, военными[310]. Такую же позицию занимал и Дёрдь Берени. В первый раз он столкнулся с подобной ситуацией на Государственном собрании 1637/38 гг., в последний — на закате своей политической карьеры, на собрании 1662 г. В 1638 г. надор Эстерхази смог предотвратить раскол и довести собрание до конца. В 1662 г. ситуация сложилась иначе. Перед депутатами стояли два вопроса: религиозный (о грубом нарушении властями прав протестантов и невыполнении условий договоров) и военный (о расположенных в стране иностранных — немецких — войсках, наносивших населению огромный урон своим поведением). Дёрдь Берени, уже барон, авторитетнейший политик, представлявший интересы протестантов, по просьбе протестантов высказал в письменном виде свое мнение о том, стоит ли им продолжать переговоры или они должны покинуть собрание. Это «Мнение» представляет собой политическое кредо Берени. Подвергнув резкой критике политику Габсбургов в отношении Венгрии, Дёрдь, тем не менее, считал, что в сложившейся ситуации нельзя требовать полного вывода немецких войск с территории королевства, но следует ограничить их контингент, поставив под строгий контроль комиссаров с австрийской и немецкой стороны[311]. Протестанты не прислушались к мнению одного из своих лидеров и покинули собрание. Таким образом, раскола предотвратить не удалось, что имело для страны тяжелые последствия.
300
301
Сельский мир
302
306
308
“Adgya á Jó Isten, hogy ez a Nagy réghy dicsiretes Magyar Gyókérbóll ky nőtt, szép Ágh, sok hasonló Gyumóltseókeótt és posteritásokott nevellyen, és hadgyon édes hazájának”.
311
MNL OL. N 114. Acta Diaetalia. Vol. 20. Acta Diaetae 1662. Diaetalis Opinio Spectabilis ac Mag nifici Domini Georgii Berényi circa negotium religionis sub termino Diaetae Anni 1662. Posonii celebratae, scriptotenus Evangelico Statui die 7. Augusti transmissa.