Итак, если не соблюдаются основы, что мы должны делать? Выберем себе из этого что-нибудь одно:
1) Если мы пошли бы на статьи[404], то от этого будет столько же пользы, как если бы мы на это не пошли, ибо нам не дадут более сильных и смелых статей, чем те, которые уже содержатся в имеющихся дипломах и статьях. Но если и прежние не соблюдаются, точно так же мы можем рассчитывать на соблюдение и будущих; более того, его [диплома] применение будет подвергаться еще большим преследованиям; если уж здесь, на собрании мы ничего не можем осуществить, таким же будет результат у этих статей вне собрания.
2) Если же мы просто отойдем от поданных нами жалоб и приступим к обсуждению других вопросов собрания, то сами подадим повод к несоблюдению диплома, а если что отложим, то и в дальнейшем все будем откладывать.
3) Если бы мы приняли такую статью, что на будущем собрании, прежде всего, будут удовлетворены [жалобы], а между собраниями под угрозой наказания пусть никто не осмелится преследовать кого-либо в делах веры, и в это время пусть будет разрешено отдельным лицам жить в состоянии судебного процесса; но если кто-либо не жил бы или сможет так жить, то обозначенным ранее способом на Государственном собрании должны быть удовлетворены [жалобы]. В этом мы можем рассчитывать тоже только на то, что есть в первом пункте, ибо если сейчас мы отступим от диплома, то найдут подобный способ отойти и от статей. И если сейчас нарушители публичных законов не подвергаются порицанию, точно так же им и в дальнейшем не грозит никакое наказание. Более того, нынешних преследователей за нарушение наших законов ждет награда как за добрый поступок, ибо даже не смеют бросить им в глаза, почему они действуют против клятвы Его Величества. Кроме того, как уже было сказано, мы желаем действенности не статей, а диплома: если будет исполняться диплом, легко будет внести в статьи закона, каким образом их нужно выполнять.
4) Если же мы сначала заявим протестацию[405] о невыполнении наших жалоб и после этого приступим к обсуждению других вопросов Государственного собрания, как сделали в 1638 году, то это тоже будет опасным, ибо протестацию сразу же воспримут как угрозу, и как тогда, дело закончится оружием[406], и они постараются это пресечь или в будущем всегда будут ссылаться на эту протестацию.
5) Если мы уйдем еще не завершив дела, это я тоже не назвал бы смелостью, ибо хотя мы, с нашей стороны ц остались бы привержены диплому, тем не менее нас обвинили бы в расколе и преступлении, между нами и так уже оружие, а тут они ополчились бы на нас, — и так им уже видится, что мы дали повод для поставленных целей. Но если бы мы действовали, исходя из этих причин:
1. Было бы лучше из-за опасности, которая грозит нашей духовной свободе выставить себя телесной опасности, и если этого не миновать, так уж лучше пусть мы пострадаем за Господа, чем за внешнюю свободу;
2. Мы послужили бы примером для других христианских стран. Ведь какая польза чехам от того, что при телесной свободе у них нет духовной?
Могут возразить, что у нас нет отношений и союза с имперскими евангеликами. Но если бы это и было, то, поскольку они находятся далеко от нас, то они скорее смогли бы пожалеть нас, чем помочь. Покровительству шведов нам тоже не стоит сейчас доверяться, ибо они и своего союзника, Ракоци, бросили в опасности; нельзя доверяться и трансильванцам, ибо они ослабли и, как говорят, Апафи письменно связал себя верностью; есть вероятность, что и турок может навязать ему что-нибудь. Так что нам можно опираться только на Господа. Почему нам надо бояться внешней опасности? Потому что, если мы подадим жалобы для их удовлетворения в соответствии с дипломом, то сатисфакции не получим; и поскольку мы не хотим приступать к обсуждению других вопросов Государственного собрания, мы же окажемся виноватыми; более того, нам вменят преступление, за которое пусть судят как Господь, так и мир.
Поскольку дело крайне неотложное, могут быть поставлены два основательных вопроса: опасность для души и тела. Духовная и до сих пор таила и впредь будет таить в себе преследования; телесная осложняется не только незаконным введением немцев [войск], но и чрезмерным их насилием над жителями королевства, полным нарушением их свобод. О какой бы из этих двух опасностей мы не подумали, каждая из них очень серьезное основание; по-человечески, может быть, даже вторая выглядит важнее первой, ибо если в теле творится неразбериха, то на него мы можем наброситься с чернью[407]. Оставим ли мы всех из нас? Что нам делать после этого? Мы можём попасть в такой лабиринт. Если уйдем, не завершив дела, что не только имущество, но и судьба, да и сама жизнь наших вождей окажутся в опасности.
404
Статьи
405
Протестация
406
Берени употребляет слово «оружие» в переносном смысле: возможно, «вражда», «противостояние». Но на Государственном собрании 1637/1638 г. известном тем, что протестанты проявили на нем особенное упорство, настаивая на первоочередном рассмотрении их жалоб, раскола, тем не менее, не произошло. Требования же протестантов не удовлетворили, и они были отложены до следующего собрания. (
407
Смысл этого выражения мне остался непонятен: “mert ha az Test confutalodik, arra fakadhatnánk Vulgussal”.