В 1578 г. Шебештьен договорился с братьями Кристостофом и Антоном Фуггерами о покупке у них за 100 000 талеров крепости Вёрёшкё с прилегающими к ней поместьями и владениями. Однако Рудольф II не утвердил эту покупку. Именно тогда Тёкёли обрушил на короля и эрцгерцога Эрнста поток прошений и жалоб, стараясь все же добиться одобрения своей сделки. Бросается в глаза его смелость в отстаивании своих прав перед королем. Он подчеркивает свои заслуги перед короной, настаивает на привилегии, как дворянина, в соответствии с законами и обычаями страны приобретать в королевстве поместья. Более того, Тёкёли без обиняков намекает на нарушение этих законов со стороны властей, разрешающих за деньги покупать поместья в Венгерском королевстве иностранцам: чехам, немцам, силезцам, полякам, и заявляет — у него, несмотря на то, что он не принадлежит к числу могущественных, не меньше на то прав, в осуществлении которых ему никто не может воспрепятствовать[432]. В этих словах новоиспеченного дворянина уже проскальзывают настроения, характёрные для венгерской элиты конца XVI – начала XVII в., крайне недовольной засильем в Венгрии поддерживаемых Габсбургами иностранцев.
Рудольф II в свою очередь запросил мнение разных людей о Тёкёли и получил самые противоречивые сведения как о происхождении, так и о деятельности венгерского «фуггера». В итоге король прислушался к мнению генерала Сальма и ему подобных, отклонив просьбу Шебештьена, но туманно пообещав поспособствовать в приобретении любого другого владения[433].
Уже в 1578 г., добиваясь Вёрёшкё, Тёкёли упоминал в прошении к королю, что он собирается заключить аристократический брак в Венгрии, единственным препятствием к этому, по его словам, является отсутствие согласия короля утвердить покупку Вёрёшкё. Отказать ему, честному человеку в законном праве, несмотря на ходатайства венгерских советников, по мнению Тёкёли, равносильно тому, что «заживо похоронить его». Ведь это будет его стыдом и унижением до конца дней[434]. Данные заявления и жалобы Шебещтьена ясно показывают, какое значение он придавал утверждению своих позиций в высшем свете.
В 1580 г., так и не получив Вёрёшкё, Тёкёли всё же обручился с Жужанной Доци, дочерью одного из крупнейших верхневенгерских магнатов. Благодаря этому союзу торговец скотом породнился с самыми аристократическими фамилиями Венгерского королевства: Надашди, Баттяни, Турзо, Ньяри и др.,[435] в лице которых он приобретал весомую поддержку для своих начинаний перед королем и королевскими чиновниками в Вене и Венгрии.
Вскоре (в 1580 г.) Шебештьен Тёкёли предпринял новую попытку стать хозяином крупных владений. Теперь, по его собственным словам, ему было необходимо приличествующее высокому рангу его супруги «родовое гнездо», где было бы не стыдно принимать аристократическую родню. Он договорился о покупке несколько раз перезаложенного владения Кешмарк (крепости-замка, городка и большого поместья), а также соседней с Кешмарком крепости Шавник с ее владениями. Кешарк, как и Вёрёшкё, находился в Сепеше недалеко от польской границы. Получение разрешения на их приобретение стоило Тёкёли огромных усилий, средств и нескольких лет борьбы с Короной, а также с хозяевами этих владений, то соглашавшимися, то отступавшими от сделки. Значительно дольше ему пришлось ломать сопротивление жителей местечка Кешмарк, категоричеки отказывавшихся признать нового хозяина.
В истории с покупкой Кешмарка Шебештьену снова пришлось доказывать «чистоту» своего происхождения, преданность Короне, готовность идти ради нее на жертвы. Но после удачной женитьбы его общественное положение заметно укрепилось. У Тёкёли складываются блестящие связи внутри страны и при венском дворе. Среди его защитников и покровителей в деле о Кешмарке, обращавшихся с ходатайствами к Рудольфу, были архиепископ Калочайский, епископы Эгерский, Веспремский, Вацский[436]. В дело оказался замешан даже эрцгерцог Эрнст, пользовавшийся финансовыми услугами Шебештьена и volens-nolens вынужденный занять его сторону. В одном из посланий к царствующему брату в 1581 г. в разгар споров о Кешмарке эрцгерцог пишет, что своими проволочками в решении дела Рудольф восстанавливает против себя и австрийского дома сторонников Тёкёли, которые воспользуются этим случаем, дабы поднять шум на ближайшем Государственном собрании. Кроме того, эрцгерцог, рассчитывая на передачу в его руки управления Венгрией, небезосновательно боялся, что этот скандал нанесет большой вред его личному авторитету среди венгерских сословий[437]. Опасения Вены, еще раз подчеркивают общественный вес Тёкёли в политических кругах Венгрии.