Недоброжелатели упрекали Эстерхази в «чрезмерном усердии в католической вере». На самом деле, родившись в лютеранской семье, в юности Миклош вопреки воле отца перешел в католицизм. Существует легенда (хотя и не подтвержденная источниками), что за этот шаг Ференц лишил сына дома и наследства[464]. Конечно, позже это обстоятельство также сыграло свою роль в успешном продвижении Миклоша Эстерхази по служебной лестнице. Ибо несмотря на то, что Венский мир 1606 г. предусматривал равноправие для протестантов и католиков при назначении на службу[465], Габсбурги предпочитали видеть на высших постах католиков, и это им в целом удавалось. Как и в других поворотных случаях жизни Эстерхази, принято задавать вопрос: руководствовался он искренним религиозным чувством или расчетом? Ответить на него однозначно нельзя. Однако в пользу искренности можно привести тот аргумент, что обращение Эстерхази произошло задолго до начала массового, обусловленного конъюнктурными соображениями отхода венгерской аристократии и особенно дворянства к католицизму[466]. Кроме того, в то время, когда Миклош изменил вере отца, он еще и помыслить не мог о высокой карьере. Далее, его патрон Иштван Иллешхази был лютеранином, и не раз пытался уговорить своего придворного вернуться в веру родителей. Более того, когда Иллешхази примкнул к антигабсбургскому движению Иштвана Бочкаи, выступавшего под знаменами протестантизма, присутствие католика в ближайшем окружении одного из лидеров, выглядело по крайней мере странно. Но и тогда Эстерхази остался при своих убеждениях. К сказанному следует добавить, что обе жены Миклоша исповедовали лютеранство, но под влиянием мужа перешли в католицизм. Итак, он шел против течения: против семьи, против дворянского большинства, против своего патрона, против религиозно-политической направленности движения, к которому примыкал его «хозяин». И в вопросах веры Эстерхази проявлял самостоятельность, не боясь выглядеть «белой вороной» и навлечь на себя неудовольствие тех, кто его окружал и от кого он зависел.
Почему же он перешел в католицизм? Безусловно, в первую очередь можно говорить о влиянии иезуитов, у которых Миклош учился несколько лет[467]. Сам Эстерхази никогда не объяснял причин своего обращения. Некоторый свет на эту проблему проливает написанное им письмо-трактат, адресованное будущему зятю — лютеранину Ференцу Надашди. Тесть хотел бы видеть его католиком, поэтому постарался убедить в преимуществах католической веры. Выясняется, что автора письма чрезвычайно увлекала красота, «мистерия» католической литургии, то воздействие, которое она оказывала на чувства верующего. Кроме того, его манила возможность интерпретировать священные тексты — в первую очередь Священное Писание — в теологических диспутах[468]. Письмо представляет собой настоящее методическое пособие о том, как пользоваться священными текстами в диспутах. Отсюда видно, что Эстерхази интересовала не столько догматика, сколько интеллектуальный процесс аргументированного отстаивания принятой позиции. Последнее замечание вряд ли проясняет вопрос о причинах перехода Эстерхази в католическую веру. Скорее оно помогает воссоздать его человеческий облик и те бойцовские черты характера, которые он в полной мере проявил на королевской службе.
466
Этот поворот обозначился среди аристократии в середине 10–20-е гг. XVII в. См. об этом:
467
В связи с обращением Эстерхази интересно отметить, что его выдающийся современник и политический противник архиепископ Эстергомский Петер Пазмань под влиянием иезуитов в отрочестве также перешел из лютеранства в католичество.