Итак, с осени 1492 г. Иштван начал работать в королевской курии нотарием, но еще долго оставался в тени. Однако в 1498 г. в его жизни произошло важное событие. В тот год безвестный нотарий королевской курии получил два земельных пожалования от Михая Соби в комитате Ноград. С этого времени жизненные пути двух выдающихся персонажей венгерской истории предмохачского периода оказались теснейшим образом связаны. Судя по тексту жалованной грамоты, Ве́рбёци совмещал государственную службу с должностью нотария у Михая Соби[37]. Последний относился к числу влиятельнейших людей королевства: его отец был хорватским баном, а сам Михай до самой смерти (1527 г.) занимал одно из первых мест среди политических вождей венгерского дворянства. Встреча Ве́рбёци и Соби в 1498 г. не была случайной. Иштван, очевидно, оказал политику какую-то важную услугу, если тот пожаловал его двумя поместьями. Что это была за услуга со стороны королевского нотария, можно попробовать предположить.
1498 г. — знаменательный год не только в личной жизни Иштвана Ве́рбёци, но и всего венгерского дворянства в целом. В этот год венгерское Государственное собрание приняло ряд законов, изменивших положение дворянства и соотношение политических сил в стране. В статье 22 перечислялись те бароны, которые должны были предоставлять свои войска (бандерии) для защиты страны[38]. Не вошедшие в список аристократы в вопросе о выставлении определенного числа воинов со своих земель подчинялись дворянским комитатам, влившись в состав комитатских дворянских ополчений. Этот закон имел очень важные социальные последствия. Он разделил два ранее близко стоявших друг другу слоя высшей знати: proceres («знатнейшие», «господа») и egregii («почтенные»)[39], причисляя первых к магнатам, вторых понижая до дворян. Так, Михай Соби, как сын хорватского бана, не занимающий высших должностей в королевстве, оказался оттесненным во второй эшелон феодальной элиты.
Вполне понятно, что «почтенные» были недовольны таким поворотом дел, поскольку отныне они лишались привилегий получать личное приглашение на Государственное собрание, иметь специальную печать, заседать в Королевском совете и т. п. В лице наиболее активных из них общая масса дворянства, противостоявшая баронам, получила богатых и влиятельных политических вождей. Формировалась т. н. «дворянская партия», одним из лидеров которой стал Михай Соби. Собственно, знать в лице подобных Соби или даже тех, кто сохранил место среди баронов (например, Иштван и Янош Запольяи), использовала дворянскую массу в своих узко сословных, а часто — и в исключительно личных целях. Иштван Ве́рбёци, представитель того самого мелкопоместного дворянства, которое добивалось для себя прав перед лицом могущественной знати, опытный чиновник, талантливый юрист, прекрасный оратор стал незаменимым помощником Соби, его сподвижником. Правда, очень долгое время он прятался в тени Михая Соби и других крупных политических фигур своего лагеря, таких как Янош Запольяи. Это вполне понятно: авторитет могущественных магнатов и рядового служащего королевской курии, мелкопоместного дворянина — несопоставимы. Вместе с тем Ве́рбёци не был послушным орудием в руках Соби или Запольяи. Уже с этого времени прослеживается его собственная позиция, которую в последующие годы, выйдя из тени, возвысившись на службе, Ве́рбёци смог отстаивать, порой даже идя вразрез с интересами своих покровителей. С одной стороны, он последовательно защищал права и привилегии дворянского большинства перед лицом знати и короля, а с другой, — отстаивал интересы королевской власти от посягательств магнатов. Более того, в определенном смысле можно говорить о наличии у Ве́рбёци государственного интереса, хотя и понимаемого им достаточно своеобразно. Став высоким государственным чиновником, он тем не менее являлся мелким дворянином.
Вплоть до 1502 г. Иштван Ве́рбёци оставался нотарием королевской курии, не продвинувшись за 10 лет по службе. Но это не значит, что он бездействовал. Судя по всему, в указанное время он вступает на политическую арену, что совпало с первыми большими политическими успехами дворянства. В историографии существует предположение — на Государственном собрании 1498 г. Ве́рбёци в полную силу проявил себя, участвуя в составлении решений этого сословного съезда, содержавших серьезные уступки дворянству[40]. Главные из них касались увеличения дворянского присутствия в центральных органах власти: в Королевской курии и в Королевском совете. Так, среди судебных заседателей Королевской курии ограничивалось число прелатов и баронов и предусматривалось введение 16 выборных судебных заседателей от дворян, работающих за вознаграждение[41]. В Королевский совет для обсуждения общих дел королевства вводились 8 из них[42]. Закон оговаривал обязательное поголовное присутствие дворян (кроме однодворцев) на Государственных собраниях[43]. Отныне король должен был делить свое право назначать судей с Государственным собранием[44]. Обеспечивались хозяйственные интересы дворянства в ущерб другим сословиям, прежде всего, крестьянам и горожанам[45].
39
45
Дворяне и духовенство освобождались от уплаты таможенных пошлин в случае, если они приобретали товары для собственных нужд. См.: Ibid., 1498/35. p. 614–615.