Какая ирония: он ведь только сейчас осознал эту непомерную, душераздирающую правду; стал незрячим — и наконец-то прозрел. Помнится, у какой-то героини, когда ее настигло такое же откровение, вырвалось что-то вроде: "Вот когда мне довелось в себе разобраться".[5] Как же Ремус теперь ее понимал…
Он повернул голову — как ему казалось, в сторону Снейпа. Просто поразительно… сейчас, когда Ремус не видел стоявшего перед ним человека, он никак не мог избавиться от ощущения, что разговаривает с совершеннейшим незнакомцем — хоть и знал на каком-то глубинном уровне, что это все-таки Снейп. Кто еще мог так много о них разузнать? Кому еще есть до них дело — пусть и из ненависти, а не симпатии?
— Так что я должен пообещать, Снейп?
Непонятно почему, тот заговорил только после паузы.
— Скажи Дамблдору, — произнес он негромко, — что текущие меры предосторожности тебя не устраивают. Если хочешь, сошлись на меня; скажи, что мы пришли к такому соглашению — я поддержу эту версию.
— Хорошо, — от всей души согласился Ремус. — Ужесточить меры безопасности — будет сделано. Что-нибудь еще?
Судя по голосу, Снейп приподнял брови:
— Предлагаешь продолжить список?
— Укуси я тебя тогда — я бы умер, — тихо сказал Ремус. — И не только тебя — вообще кого угодно. Не в смысле, что меня бы тогда казнили… если бы я кого-то укусил, то потерял бы себя. Это был бы уже не я… или буду. Если что-то такое все же случится. Я… — он помедлил — не потому, что не хотел говорить; просто не знал, как выразить свои чувства словами, — я поступил ужасно глупо. Мне очень жаль. Да, знаю, это ничего не меняет, но я все равно сожалею.
К вящему его удивлению, Снейп снова ответил не сразу.
— Твоя глупость еще никого не убила, Люпин. Не все могут сказать о себе то же самое.
У Ремуса заколотилось сердце. В этих словах прозвучала такая горечь — следовало ли понимать, что…
Но нет. Он не станет спрашивать. Иногда меньше знаешь — крепче спишь.
— Я и не хочу убивать, — он моргнул, незряче уставившись в ту сторону, где стоял Снейп. — Спасибо… спасибо тебе.
И снова — тишина.
— Спасибо — мне?..
Ремус неловко пожал плечами, отчего-то остро ощущая свой возраст. Сейчас, когда он только слышал голос, но не видел своего собеседника, интуиция упорно подсказывала, что он говорит отнюдь не с ровесником, а с кем-то намного старше. Вроде Макгонагалл, но с характером, как наждачка.
— Дополнительные меры предосторожности, — повторил Снейп, когда молчание совсем затянулось. — Если понадобится, обратись к Макгонагалл. На директора в молодости сильно повлиял один инцидент, в результате которого он перестал верить в эффективность жесткого контроля. Макгонагалл же отнесется к ситуации со всей серьезностью, особенно если ты ей скажешь, что то место, где ты проводишь полнолуния, кажется тебе не слишком надежным, поскольку какой-нибудь… ретивый сокурсник… может тебя оттуда выпустить — возможно, в надежде, что ты покусаешь кого-нибудь из магглорожденных студентов.
У Ремуса даже челюсть отвисла.
— Что — но… Постой, но ведь никто не знает, что я оборотень! Только ты. Иначе меня бы уже давно вышвырнули из школы, и это в лучшем случае. Если я скажу такое Макгонагалл, разве она не решит, что речь идет о тебе?
— Она не знает, что я знаю. Не считая вас четверых, Дамблдор единственный, кто оказался в курсе той… веселенькой затеи Блэка.
На Ремуса накатил стыд.
— Он пытался меня защитить… Дамблдор, я имею в виду.
А вот чего пытался добиться Сириус — он так до сих пор и не понял. Тот никак не объяснил свой поступок, только повторял: "Лунатик, я просто не подумал. Вот честное слово, просто не подумал…"
"И это должно меня утешить?" — спросил тогда Ремус…
— Вне всяких сомнений, — совершенно ледяным тоном согласился Снейп.
— Я… должен признаться, что не очень-то умею лгать, — поколебавшись, сказал Ремус. — И совершенно теряюсь, как только мне начинают задавать вопросы.
— Кто бы мог подумать, — сухо откликнулся Снейп. — Однако если это не очередной приступ самоуничижения, советую разбавлять свои слова правдой.
— Значит, я скажу Дамблдору, что мы все обсудили? И… про нашу договоренность, да?..
— Как хочешь. Кроме того, я бы мог… — ему невольно представилось, как собеседник лениво рассматривает собственные ногти, — …готовить для тебя Аконитовое зелье. То самое, о котором я упоминал. Да, общества друзей ты лишишься, и потеря тяжело скажется на твоем звере, но он по-прежнему будет меньше буйствовать.