С подобными, если не большими трудностями, пришлось встретиться советским военным разведчикам «под официальным прикрытием», не говоря уже о разведчиках-нелегалах. Оперативная обстановка в Японии 1930-х годов по-прежнему отличалась от стран Западной Европы, Америки и Китая и в целом являлась весьма неблагоприятной для нелегальной деятельности разведчика-европейца.
Розыском крамолы и борьбой со шпионажем занимались главным образом два органа — кэйсацу (полиция), которой ведало Министерство внутренних дел, и кэмпэйтай (военная жандармерия в составе военного министерства), созданная в целях обеспечения «военной безопасности» в Японии.
В 1911 году при департаменте полиции МВД был создан специальный отдел — токубэцу кото кэйсацу — особая (специальная) высшая полиция, — сокращённо токко, секретная служба, состоявшая из многочисленных отделов: печати, цензуры и наблюдения за общественным порядком, отдела общественной безопасности. Отдел общественной безопасности состоял из секторов, в том числе по надзору за левым движением и корейцами, проживавшими в Японии; иностранного отделения, осуществлявшего надзор за иностранцами[132]. Токко пользовалась особыми правами, а её сотрудники — особыми привилегиями.
Особое и весьма привилегированное положение занимала и кэмпэйтай — военная жандармерия. К 1930-м годам кэмпэйтай значительно расширила сферу своей деятельности, охватив область политики и идеологии. Важнейшую роль в этом сыграл генерал Тодзио Хидэки — начальник штаба японской Квантунской армии (1937 — 38 гг.); заместитель военного министра (1938 — 39 гг.); военный министр (июль 1940 г. — октябрь 1941 г.). По словам одного из ближайших сподвижников Тодзио, к концу 30-х годов кэмпэйтай «стала приобретать политическую силу, и, когда Тодзио стал военным министром, она приобрела чрезвычайное сходство с тайной полицией»[133].
Система тотальной слежки за населением с помощью так называемого института гонингуми (пятидворок), основанного на принципе круговой поруки, взаимного наблюдения и тайных доносов, введённая ещё в годы феодализма, почти в неизменном виде сохранилась в Японии и в первой половине ХХ века.
В 1930 г. императорское правительство обратилось к населению с предложением сообщать всё, что дошло до их сведения. Газета «Осака Майнити» писала в этой связи: «Недавно полицейские власти Токио объявили, что “отныне они охотно будут получать тайные сообщения от граждан”, что означает создание общенациональной системы шпионажа, доноса и полицейского наблюдения. Эта система даст возможность злым людям наносить ущерб другим ради мести»[134].
Основные трудности, с которыми сталкивался нелегал-европеец, определялись следующими особенностями условий жизни и деятельности в Японии:
— незначительное (по сравнению с другими странами) число иностранцев;
— ограниченное правовое положение иностранцев;
— резко выраженный национализм, широкая пропаганда недоверия и подозрительности по отношению к иностранцам как к возможным шпионам;
— расовые различия европейцев и японцев, резко выделявшие европейца из среды местного населения и делающие его легко доступным объектом наблюдения и слежки;
— широко развитая система слежки, наличие специальных органов наблюдения за иностранцами.
В своей книге «Японская угроза», изданной в 1933, О’Конрой отмечал, что согласно «последней переписи», в Японии «постоянно живёт около 6500 человек», представителей «белой и жёлтой рас», в том числе «американцев — 1870, англичан — 1610, немцев — 930, русских — 850, уроженцев Британской Индии — 230, швейцарцев — 170, датчан — 90, итальянцев — 45 и норвежцев — 45» [135].
В 1938 году в Японии жили 67 млн. японцев и всего около 28 тыс. иностранцев, в том числе 19 тыс. китайцев и 9 тыс. представителей белой расы — европейцев и американцев.
Наиболее многочисленными (не считая китайцев) к тому времени были следующие иностранные колонии (цифры округлены)[136]: США — 2 тыс.; Великобритания — 2 тыс.; русские белоэмигранты — 1200; Германия — 1 тыс.; Франция — 500; СССР — 350; Канада — 300; Швейцария — 200; Голландия — 100 человек. Все они жили в Токио, Иокогаме, Кобе и Осаке. По роду занятий иностранцы разделялись на три основные группы: дипломатические и консульские работники; коммерсанты; специалисты из различных областей деятельности и лица свободных профессий. В 1933 г. в качестве дипломатических и консульских работников: от США в Японии был 51 чел.; от Великобритании — 44; от Франции — 21; от СССР — 17; от Германии — 16; от Голландии — 15; от Швейцарии — 1. Вместе с семьями и обслуживающим составом общая численность этой категории иностранцев составляла 800–900 человек, то есть около 10 % иностранного населения.
132
136
Japan year book. 1935. Р.74, 75, 879, 1054, 1067, 1071; Japan illustrated year book. 1934. Р. 42.