Изложенная выше внешне стройная сюжетная схема не исчерпывает всего многообразного содержания Пятикнижия. Многочисленные предания, новеллы, фольклорные повествования, щедро включенные в текст и более или менее строго систематизированные, либо служат обоснованием прав израильтян, либо объясняют происхождение тех или иных явлений или обрядов, либо содержат полемические выпады против врагов. Однако систематизация преданий была проведена непоследовательно: иногда мы сталкиваемся с двумя различными вариантами одного и того же предания; в некоторых случаях один и тот же сюжет связывается с различными повествованиями; встречаются и прямые противоречия. Законы и нравственные нормы, устанавливаемые в Пятикнижии, также неоднократно повторяются. Наконец, общее содержание Пятикнижия и в особенности его законов опровергает иудаистскую и христианскую традиции о времени его возникновения и об авторстве Моисея. Уже в древности (Бава Батра, 14 в; Иос. Флав., Древн., 4,326) рассказ о смерти Моисея приписывался его легендарному преемнику Иисусу Навину (Йехошуа сын Нуна).
Прибытие семитов в Египет. Сцена гробничной росписи из Бени-Хассана (XIX в. до н. э.)
Историю научного изучения (или, как принято говорить, научной критики) Пятикнижия обычно начинают с высказываний известного средневекового комментатора Авраама Ибн Эзры (XII в.), который в нарочито завуалированной форме, что объясняется условиями его времени, высказал сомнения в авторстве Моисея. В своем комментарии к началу Второзакония (1:1) он писал: «За Иорданом и т. д., и если ты поймешь тайну двенадцати, а также: И написал Моисей закон, И ханаанеянин тогда был в стране, На горе Яхве усмотрит, также: Вот ложе его, ложе железное,— ты познаешь истину». Содержание этого комментария было раскрыто в XVII в. Бенедиктом Спинозой, которого привлекла в нем явная антиклерикальная направленность. Он же ввел мысли Ибн Эзры в европейскую науку. В целом высказывание Ибн Эзры представляет целую систему доводов, доказывающих, что Моисей не мог быть автором Пятикнижия.
Второзаконие начинается фразой (1:1): «Вот слова, которые говорил Моисей всему Израилю за Иорданом в пустыне». Однако сказать «за Иорданом», когда речь идет о территории, расположенной восточнее Иордана (а действие развертывается именно там), мог только человек, находившийся западнее Иордана, в Палестине, обращаясь к читателю, пребывающему там же. Во Второзаконии мы находим и такую фразу (31:9): «И написал Моисей это Учение, и отдал его жрецам, левитам, носящим Ковчег Завета Яхве, и всем старейшинам Израиля». Но Моисей не стал бы (так, по-видимому, думал Ибн Эзра) писать о себе самом в третьем лице. В книге Бытие (12:6) к рассказу о перекочевках Авраама в Палестине добавлено: «а ханаанеянин тогда был в стране». Предполагается, что, когда составлялся этот текст, ханаанейского населения в Палестине уже не было; это значит, что он мог возникнуть только после возникновения Иудейско-израильского царства. Еще одна фраза, на которую указывает Ибн Эзра, содержит ссылку на «археологический» источник (Втор. 3:11): «Ибо только Ог, царь Васана, остался из остатка рефаимов[40] вот ложе его, ложе железное, вот оно в Равве сынов Аммона». Но ложе Ога можно было таким образом упомянуть только значительно позже событий, описываемых во Второзаконии. Авраам Ибн Эзра ссылается также на то, что в одном из отрывков Пятикнижия гора Морийа названа «горою Яхве» (Быт. 22:14), что возможно было только после постройки там храма этого божества. Здесь имело место явное недоразумение. В тексте сказано: «на горе Яхве усмотрит», так что о «горе Яхве» здесь речи нет. Наконец, последний довод Авраама Ибн Эзры сводится к тому, что библейские законы были записаны на камнях жертвенника (Втор. 27:1—8; Нав. 8:30—35), которых по традиции было двенадцать. Предполагается, что Пятикнижие не могло быть записано на таком количестве камней. Очевидно, текст, фиксировавшийся на камнях, был значительно меньше по своему объему, нежели дошедший до нас памятник.
Значительно позже, в XVI—XVII вв., сомнения в авторстве Моисея высказывались уже в гораздо более свободной форме, чем это мог себе позволить Ибн Эзра. А. Б. Карлштадт в 1520 г. утверждал, что Моисей не мог быть автором Пятикнижия, так как он не мог описывать собственную смерть[41]. Более ста лет спустя Гоббс[42] говорил, что Пятикнижие названо Моисеевым только потому, что его главным действующим лицом является Моисей. По его мнению, Моисей в лучшем случае мог быть только составителем какого-то отрывка; при этом Гоббс особенно указывает на 12—16-ю главы Второзакония. Современник Гоббса Исаак де ла Пейрер[43] полагал, что Моисей мог быть автором только тех повествований Пятикнижия, которые предшествуют его собственному времени, а также законов.
40
Рефаимы — по поверьям народов сиро-палестинского региона, обитатели загробного мира. Рефаимами называли также людей, при жизни получавших специальное посвящение, наделявшее нх свойствами обитателей потустороннего мира. В Библии рефаимы фигурируют как древний народ; они отличались, по преданию, очень высоким ростом.