Ветхий завет и его мир

Предание о грехопадении человека имело, несомненно, глубокий внутренний смысл, очевидный даже в изложении повествователя Пятикнижия. Приспосабливая народное предание к своим целям, пропитывая его яхвистической идеологией, повествователь не сумел вытравить из него черты, по существу, враждебные его тенденции.

Согласно Пятикнижию, бог, поместив человека в «Саду Эдем», сказал ему: «От всех деревьев сада ешь, а от дерева познания добра и зла,— не ешь от него, ибо в день, когда ты поешь от него, смертью ты умрешь» (Быт. 2:16—17). Однако бог солгал. Змей, что был «хитрее всех зверей полевых, которых создал Яхве-бог» (Быт. 3:1), дал Еве самые точные сведения на этот счет: «Умереть вы не умрете, ибо знает бог, что в день, когда вы поедите от него, откроются ваши глаза, и вы будете, как боги, знающими добро и зло» (Быт. 3:4—5). Так и случилось на самом деле. Когда люди поели плоды древа познания добра и зла, предсказания змея исполнились. Яхве разгневан и перепуган. «И сказал Яхве-бог змею,— рассказывает Пятикнижие (Быт. 3:14-24).-

за то, что ты сделал это,
проклят ты
больше всех скотов
и всех зверей полевых:
на своем животе будешь ходить,
и прах будешь есть
все дни своей жизни.
И вражду я установлю
между тобою и женщиной
и между твоим потомком
и ее потомком:
он будет поражать тебя в голову,
а ты будешь поражать его в пятку.

Женщине он сказал:

умножить умножу я
твои муки и твою беременность.
В муках ты будешь рожать сыновей
и своему мужу ты покоришься,
он будет властвовать над тобою.

А Человеку он сказал: за то, что ты послушался своей жены и поел от дерева, о котором я велел тебе, говоря: не ешь от него,—

проклята земля из-за тебя,
в муках ты будешь питаться
все дни своей жизни,
и кустарник и чертополох будут расти у тебя,
и ты будешь есть траву полевую.
В поте своего лица ты будешь есть хлеб,
пока не вернешься в землю,
ибо из нее ты взят, ибо прах ты
и во прах возвратишься.

И назвал Человек свою жену Ева, ибо она была матерью всего живого. И сделал Яхве-бог Человеку и его жене одежды из шкур и одел их. И сказал Яхве-бог: вот, Человек стал, как один из нас, знающим добро и зло. А теперь: как бы не простер он свою руку и не взял также от дерева жизни, и не поел, и не стал бы жить вечно! И отослал его Яхве из «Сада Эдем» работать на земле, откуда он взят. И он изгнал Человека, и поставил перед «Садом Эдем» керубов[71] (херувимов) с огненными сверкающими мечами охранять дорогу к дереву жизни».

В этом предании нетрудно разглядеть его политеистическую природу, которую при составлении Пятикнижия вытравить полностью все-таки не удалось: Яхве говорит о «нас», т. е., несомненно, о сонме богов, к которому он обращается. Кажется маловероятным, чтобы повествователь допустил элементарный недосмотр: слишком уж резко бросается в глаза несогласованность подобного пассажа с общей тенденцией Пятикнижия. Значительно более правдоподобно другое объяснение: повествователь не мог ни обойти данное предание, ни изменить его, поскольку, по представлениям эпохи, такое изменение разрушило бы общий мировой порядок, частью которого предание является.

В этом предании нетрудно разглядеть и другую особенность. Повествователь стремится объяснить, почему человек должен всю свою жизнь тяжело трудиться, почему женщины в муках рожают детей, почему, наконец, люди носят одежду (такого рода легенды обычно называют этиологическими, от греч. айтиа — «причина»). Находясь на уровне представлений о мире своей эпохи, повествователь мог видеть их причину только в божественной воле. По его воззрениям, и тяжкий труд, и родовые муки суть наказание, наложенное на людей за нарушение воли Яхве, за нарушение самого первого договора Яхве с людьми — со всем человечеством.

Керуб-сфинкс. Финикийское изделие из слоновой кости (XIII в. до н. э.). Найден при раскопках города Мегиддо в Северной Палестине

Восприятие труда (а подразумеваться, по условиям эпохи, мог только тяжелый, часто подневольный физический труд землепашца, скотовода, ремесленника) как божьего наказания имеет свою общественную природу. Таким образом труд трактуется всегда, когда человек трудится только для удовлетворения первичных потребностей в пище, одежде, жилище или для накопления богатства, а еще того больше — когда человек вынужден работать на другого, подгоняемый прямым насилием или голодом. Такая работа может восприниматься только как тяжкое бремя, ничего не дающее ни уму ни сердцу. Не случайно античность противопоставила этому досуг, который посвящается умственной деятельности, но она-то не есть работа, она есть время препровождение в момент, когда человек не занят трудом. Человечество должно было пройти долгий путь, прежде чем выработалось представление о труде не только как о физической, но и как о творческой деятельности, приносящей глубокое нравственное удовлетворение, а не только дающей средства к жизни. Такое представление исключает архаический взгляд на труд как на наказание божье.

71

Керубы — в древней сиро-палестинской мифологии крылатые фантастические существа с туловищем животного и лицом человека.