Хозяйка дома, глубоко вздохнув, произнесла:
— Какие деньги? Он работал просто так… — Но на следующий же день, невзирая на то, что Таир-ага уже полгода как ничего не делал, она с лихвой выплатила няньке деньги за все месяцы работы.
Так как поезд Мурат-бея и теплоход Таира-ага отправлялись в одно время, проводить няньку было некому, кроме повара и Гюльсум. Хозяйка дома сказала:
— Любимый мой нянька, тебя проводят повар и Гюльсум. Мы тоже придем, когда вернемся с Хайдарпаша…
Для того, чтобы обеспечить Таир-ага приятное путешествие, было сделано все, что только возможно. В носовой части корабля «Хаджи Давут», который готовился к отплытию с пристани Сиркеджи, для него приготовили прекрасную постель на рундуке[45]. Вокруг нее протянули занавеску, чтобы он не простудился. Если нянька вдруг заскучает во время путешествия, для него на камбузе всегда был кипяток и чайник с заваркой.
Гюльсум, которая сидела на ноге няньки, удивлялась тому, что он не рад этому комфорту. Она иногда глубоко вздыхала и говорила: «Ах, если бы я оказалась на твоем месте, нянька!»
Нянька ждал ханым-эфенди и ее детей до темноты. Иногда он обращался к Гюльсум:
— Смотри хорошенько, Гюльсум. Смотри, вдруг они придут, а нас не увидят…
Гюльсум была уверена, что они не придут. Однако она, дабы не огорчать няньку, нарочно бродила по его каюте и поглядывала на пристань. Наконец повар собрался уходить.
— Эй, нам уже пора, — сказал он, — если мы задержимся, нас наверняка отругают.
Гюльсум и Таир-ага незадолго до этого спокойно беседовали, но, услышав слова повара, начали бурно прощаться.
Нянька лил слезы, Гюльсум задыхалась от рыданий. Таир-ага то и дело целовал девочку, говоря: «Гюльсум, прости меня ради Аллаха! Теперь если и суждено нам увидеться, то уже на том свете».
Тем вечером в доме разразилась неописуемая буря.
Около полуночи все разошлись по комнатам. Хозяйка дома также готовилась ко сну. Дверь легонько заскрипела, и вошла Гюльсум с подсвечником в руке.
Надидэ-ханым спросила:
— Девочка, разве ты ещё не ложилась?
— Не ложилась, ханым-эфенди. Я не могу уснуть.
— Ты заболела?
— Нет, ханым-эфенди… Я у вас хочу кое-что спросить…
Пожилая женщина с изумлением и тревогой посмотрела в глаза Гюльсум. Этой ночью у девочки был какой-то странный вид.
— И что же ты хотела спросить?
— Ханым-эфенди, вы выдадите вашу младшую дочь за Мурат-бея, не так ли?
— Да, Гюльсум, если будет угодно Аллаху, так и сделаем… И ты пришла ко мне в полночь, чтобы спросить об этом?
— …
— Почему ты не отвечаешь?
Девочка начала дрожать, на этот раз, сменив тему, она задала другой вопрос:
— Если больной человек перед смертью оставил завещание, то нужно исполнить его последнюю волю, не так ли, ханым-эфенди?
— Да, Гюльсум.
— За день до своей смерти больная попросила меня исполнить ее последнее желание, ханым-эфенди…
— Какое желание?
— Боюсь и говорить, ханым-эфенди.
Ханым-эфенди испугалась еще больше. Однако любопытство взяло верх над страхом, и она сказала сладким голоском:
— Говори, дочь моя, не бойся.
— Ханым-эфенди, больная сказала мне: «Я все понимаю. После моей смерти вашу барышню выдадут за Мурат-бея. Если они это сделают, то скажи ханым-эфенди: «Так пожелала больная на смертном одре. Да не будет счастья твоим детям. Пусть они по одному умрут у тебя на глазах, как я».
Хозяйка дома громко вскрикнула и упала в обморок.
Через несколько минут в комнате Надидэ-ханым собрались все домочадцы. Зятья, вылетевшие из комнат в своих ночных энтари, пытались привести пожилую женщину в чувство, а барышни набросились на Гюльсум с криками: «Говори, убийца… что ты сделала с нашей мамой?» Наконец Феридун-бей, которому удалось привести тещу в себя, жестко произнес: «Убирайтесь… предоставьте это мне!» Он повторил вопрос барышень, но так и не получил на него ответа, и, не в силах совладать с нервами, дал девочке две сильные пощечины.
Гюльсум не уклонилась от удара и не закричала. Лишь две слезинки скатились по щекам. Спокойным и неожиданно ровным голосом она произнесла:
— Женщина перед смертью выразила свою последнюю волю. Она попросила меня кое-что сказать ханым-эфенди. Вот я и передала… Если хотите, убейте и меня тоже…
45
Рундук — ящик в виде ларя во внутренних помещениях корабля для хранения личных вещей экипажа. На рундуках раскладываются матрасы для отдыха.