Разве он, кроме того, не был справедлив к женщинам? Это теологов я опасаюсь. Да простит назаретянинов Бог их за всю ту нежность и всю ту любовь, что они отринули.
Я выговорилась и облегчила свою душу{156}. А теперь, милостивый господин епископ, надо пить!{157} Я сижу под нашей старой смоковницей в Карфагене. В этом году она приносит цветы в третий раз{158}. Но она не приносит никаких плодов{159}.
Меня снова мучает множество вопросов. Послала ли Флория письмо Аврелию? Или же не осмелилась в решительный момент его отослать? Что-то в этом роде мелькает в письме. Она пишет: она, мол, страшится того, что отцы Церкви сделают однажды с такой женщиной, как она!
Как явствует из нескольких моих примечаний, я склоняюсь к тому, что письмо действительно было послано епископу Гиппонскому. Существует возможность, что письмо это жило более или менее скрытой жизнью в истории католической церкви. Даже если оно было передано в ряде списков, вовсе нет необходимости в том, чтобы его знало множество людей. Первоначальный исконный пергамент, естественно, мог также — намеренно или безо всякого намерения, случайно, — лежать в абсолютном забвении до тех пор, пока он внезапно не вынырнул в XVI веке. Но что произошло после этого?
Возможно, мой экземпляр «Codex Floriae» пролежал в какой-то монастырской библиотеке до тех пор, пока не был недавно найден и продан в маленький антиквариат в Буэнос-Айресе. Владелец антикварной лавки упомянул о том, что он охраняет интересы своих клиентов. Ведь и какой-то священник, a в данном случае монахиня, могли оказаться в обстоятельствах, которые повлекли за собой известные потребности в деньгах.
Что же касается стой передачи рукописи, я вижу здесь, кроме того, другую возможность. Получил ли Августин письмо Флории или нет, независимо от этого старый пергамент был, возможно, найден арабами, когда они вторглись в Северную Африку в VII веке. Они могли привезти его с собой в Испанию, где он хранился многие сотни лет, прежде чем снова появиться на свет, и был увезён в Южную Америку испанскими завоевателями.
Существует ли по-прежнему этот старый пергамент?
Меня всё же больше занимал другой вопрос: как реагировал Августин на письмо от своей бывшей сожительницы? Что он с ним сделал? И что он сделал с Флорией?
Вряд ли мы когда-нибудь узнаем наверняка, получил ли Августин письмо Флории. Хотя не позднее нескольких лет тому назад было найдено ещё одно неизвестное письмо Августина (Peter Brown. «The Body and Society»[106]. Columbia University Press. N. Y., 1988. S. 397).
Сам же я был невероятно наивен, не попросив, во всяком случае, у Ватиканской библиотеки справку!
Осло, 8 августа 1996 г.
ОБ АВТОРЕ «VITA BREVIS», ПИСАТЕЛЕ И ЧЕЛОВЕКЕ
Юстейн Гордер — самый знаменитый в мире детский писатель Норвегии. Его книга «Мир Софии» (читай «Мир мудрости» (лат.), 1992) переведена на 46 языков, а её популярность на земном шаре можно сравнить разве что с популярностью лучших творений норвежцев Хенрика Ибсена, Кнута Гамсуна и Сигрид Унсет. Тиражи переводов этой книги достигли в Норвегии 300 ООО, в Германии же — превзошли все другие страны — 1 200 000 экземпляров.
Если в 1992 г. норвежские критики утверждали, что Гордер пока ещё не очень известен на родине, то после выхода в свет книги «Мир Софии» случилось невероятное. Вершину списка бестселлеров не только в Норвегии, но и в Германии, Швейцарии и Дании возглавила не книга в стиле фэнтези, не любовная история, а философское сочинение в форме романа.
Тиражи продаж достигали баснословных вершин. Писателя окружали студенты на улицах немецких городов, а в его новом доме в Осло, куда он переехал после смерти матери, накопилось столько почётных премий разных стран, что хранение их составляет проблему.
Юстейн Гордер — автор 12 книг: «Диагноз и другие новеллы» (1986), «Дети из Сукхавати» (1987), «Лягушачий замок» (1988), «Тайна интриги» (1990), «Мир Софии», «Рождественская мистерия» (1992), «Как бы сквозь тусклое стекло, гадательно…» (1993), «Волшебная библиотека Бибби Боккена» (1993, в соавторстве с норвежским писателем Клаусом Хагерупом), «Алло, есть тут кто-нибудь?» (1996), «Vita Brevis» (1996), «Майя» (1999).
Из них только книги «Диагноз и другие новеллы», «Vita Brevis», «Майя» — для взрослых, остальные — для детей и юношества.
Юстейн Гордер награждён многими премиями, среди них — самые престижные — Норвежского департамента культуры, премии средств массовой информации, Европейская премия за детскую литературу, Почётная статуэтка Пера Гюнта. Представитель стортинга Сильвия Будстау, вручавшая статуэтку с изображением Пера Гюнта, сидящего верхом на олене, сказала: «Премия эта в высшей степени заслуженная. Благодаря своей книге, которую читают народы всего мира, Юстейн Гордер стал настоящим послом Норвегии». В 1997 г. книга «Мир Софии» получила премию имени известного критика Сони Хагеманн. В 1996 г. Гордер был награждён медалью Януша Корчака, а в 2002 г. писатель получил Международную Золотую медаль Ханса Христиана Андерсена. Как отмечало жюри, присуждавшее ему одну из многочисленных наград в 1992 г., «Книги Юстейна Гордера представляют собой нечто новое. Он рискует и выигрывает. Он позволяет детям и юношеству заглянуть в историю нашей культуры, в историю мысли и христианства по-новому. А представлено всё это в художественной форме — фантастически и весело».
В Норвегии учреждена Международная премия в честь книги «Мир Софии» за новаторские произведения литературы.
Сравнительно недавно вышедшая книга писателя «Vita Brevis», предлагаемая нашим читателям, переводится уже в 28 странах. В России это четвёртая книга Гордера, изданная в переводе на русский язык. До этого в нашей стране были опубликованы «Лягушачий замок» и «Рождественская мистерия». Самая же знаменитая книга Гордера «Мир Софии» появилась на книжных прилавках России, к сожалению, только в 2000 г.
Кто же такой Юстейн Гордер, и почему за столь краткое время он снискал международную известность?
Сам он на вопрос: «Кто ты?» в 1996 г. ответил: «Прежде всего я — отец и муж. Затем — часть природы и часть Европы. Многое во мне связано с историей её культуры».
Семья для Юстейна Гордера — родительская и его собственная — всегда была очень важна. Будущий писатель вырос в доме, где царила любовь. Его отец Кнут Гордер (р. 1923) — образованнейший педагог, ректор престижной школы, и мать Ингер Маргрете Гордер (1925–1983) — учительница Народной школы, писательница и переводчица — необычайно любили друг друга и уделяли большое внимание своим детям — старшему Юстейну и младшим — сыну Хельге (ныне композитор и дирижёр) и дочери Кристин (ныне — прекрасной учительнице) — и самоотверженно любили их, а впоследствии и своих пятерых внуков.
В интервью, взятом у Ингер Маргрете Гордер в 1991 г., его мать в ответ на вопрос автора этой статьи «Что ты считаешь главным в воспитании детей?» — ответила: «Любовь и чувство уверенности, надёжность… Никто не может научить строгостью… только любовью и надёжностью».
Юстейн Гордер учился в христианской школе, затем изучал скандинавистику, историю идей и религии при Университете в Осло. Он был радикальномятежным студентом, участником студенческих демонстраций, и даже его женитьба на искусствоведе Сири Данневиг, с которой он познакомился, когда им было по 16–17 лет, стала вызовом собственному поколению, предпочитавшему «совместное проживание» вне брака. Он горд, что прожил с Сири теперь уже более 25 лет, хотя в 90-е годы это было не модно.