ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
М о н т и ч е л ь з о, кардинал, потом папа
Ф р а н ч е с к о М е д и ч и, герцог Флоренции
П а о л о Д ж о р д а н о О р с и н и, герцог Браччьяно, муж Изабеллы
Д ж о в а н н и, его сын
Граф Л ю д о в и г о
К а м и л л о, муж Виттории
Ф л а м и н ь о, брат Виттории, секретарь Браччьяно
М а р ч е л л о, брат Виттории на службе у Франческо Медичи
Г о р т е н з и о
А н т о н е л л и
Г а с п а р о
Ф а р н е з е
К а р л о
П е д р о
Д о к т о р
З а к л и н а т е л ь
А д в о к а т
Я к о в
Ю л и й
Х р и с т о ф о р о
П о с л ы, д о к т о р а, ч и н о в н и к и, с в и т а и т. д.
И з а б е л л а, сестра Франческо Медичи, жена Браччьяно
В и т т о р и я К о р о м б о н а. Замужем сначала за Камилло, потом за Браччьяно
К о р н е л и я, мать Виттории
Ц а н х е, арапка, горничная Виттории
Н а с т о я т е л ь н и ц а Исправительного дома
Сцена — Рим и Падуя.
Представление во дворе лондонского «инна» в период правления Елизаветы I.
ДЕЙСТВИЕ I
СЦЕНА 1
Улица в Риме.
Входят граф Людовиго, Антонелли и Гаспаро.
Л ю д о в и г о
Изгнать!
А н т о н е л л и
Я опечален этим приговором.
Л ю д о в и г о
Ха! Демокрит!{149} Что ж,
Твои боги, правящие миром, одаривают
И наказаньем… Судьба, что та блудница:
Уж если что дает — по мизерным частям рассрочит,
И тут же всё в одно мгновенье отберет.
Вот что такое знатный враг! Воздай им, Боже!
Тогда лишь волк по-волчьи заживет,
Когда замучит голод.
Г а с п а р о
Так, значит, враг наш
Крови знатной?
Л ю д о в и г о
О, я за него молюсь,
Ведь гром неистовый обожествлен лишь теми,
Кто им на мелкие куски разбит.
А н т о н е л л и
Что ж, ваше наказанье справедливо.
Вы на себя взгляните, на прошлое:
В три года разорить
Прекраснейшее графство…
Г а с п а р о
Ваша свора,
Как мумию, вас съела, заболев
От кушанья такого, и в канаву
Вас рвотою извергли.
А н т о н е л л и
Все стадии ужасные запоя вы прошли.
Один вельможа, владелец двух чудесных замков, звал вас
Не иначе, как господином икры{150}.
Г а с п а р о
Иные гости
Безумно расточительных пиров,
Где только феникс{151} не попал вам в горло,
Смеялись власть над вашей бедностью, предполагая,
Что вы — тот праздный метеор{152}, притянутый землею,
Но быстро в воздухе растаявший.
А н т о н е л л и
Смеясь над вами,
Прозвали «зачатым в землетрясенье»
За эту расточительность.
Л ю д о в и г о
И очень хорошо. Они
Колодец в две бадьи вычерпывали{153}. Я же
Следил за осушеньем.
Г а с п а р о
Хуже.
Здесь, в Риме, вы устроили убийства
Кровавые, ужасные злодейства.
Л ю д о в и г о
Не более блохи укуса.
А коль не так — что ж головы моей не снимут?
Г а с п а р о
О господин!
Порою снисходителен закон —
Кровавый грех смягчает он,