Электричка заполнена разночинным людом, но по совокупности примет, большинство путешествует с аналогичной целью, — на пикник. Дремлющие или все еще оживленно шушукающиеся парни и девушки примерно двадцатилетнего возраста, одетые… м-м-м… по-походному, с пухлыми рюкзаками и… только не надо смеяться — оружием. Да, да — именно оружием. Не с автоматами и винтовками, но все же. Наверное, так могло выглядеть ополчение Минина и Пожарского, готовящееся начистить табло обнаглевшим ляхам, если бы ратников и дружинников приодеть в современные спортивные костюмы и джинсу, а все остальное снаряжение оставить. Разве что шеломы, шишаки[4] да мисюрки[5] в рюкзаки уложить, временно сменив на бейсболки и армейские панамы.
Хотя нет, ошибочка. Вот такой вид рекомое ополчение могло иметь только после славной победы, когда на пиру ряды суровых воинов изрядно разбавили освобожденные пленницы, веселые девицы из ближайших поселений и проезжающий мимо цыганский табор в полном составе. Ибо всевозможной пестротой и стилем одеяния пассажирок утренней электрички с легкостью могли затмить любой восточный базар. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что при всей яркости палитры преимущество имел зеленый колер и разные его оттенки.
Наверно, я тоже задремал, поддавшись общему гипнозу дороги. Причем даже не заметил когда! Но тем не менее, открыв глаза в следующий раз, понял, что электричка уже остановилась, а странствующий народ — зевая и потягиваясь, начал продвигаться к выходу.
Дав основной массе схлынуть, а Иришке проморгаться ото сна и даже что-то подправить на лице, используя вместо зеркальца отражение в окне, я забросил на плечо рюкзак, подхватил с пола мешок из полипропиленовой соломки со своим инвентарем, небольшую, удивительно легкую сумку девушки и тоже поднялся.
— Пойдем, что ли, спящая царевна?
— Почему спящая? — нахмурила бровки Ира.
По правилам игры мне следовало пошутить в такт, примерно так: «Ага, что спящая, тебя задело, а что царевна — это нормально?» Но в этот момент мы уже добрели до тамбура, где перемещение возможно только колонной по одному, и моя ехидная реплика пришлась бы в макушку незнакомого парня. А это значит, что Ира ее попросту не расслышала бы, да и парень вряд ли смог бы оценить по достоинству, — так зачем же попусту содрогать эфир?
Потом я оказался на перроне и помог сойти своей спутнице.
— Темные силы налево, светлые — направо! Светлые — направо! Темные силы — налево! Темные силы налево, светлые — направо!..
В центре довольно просторного полустанка, шагах в десяти от полотна, так чтоб его хорошо было видно из всех вагонов, стоял невысокий, коренастый мужчина в камуфляже типа «флора» и, как закольцованный файл, непрерывно выкрикивал в допотопный жестяной рупор системы «воронка» одну и ту же фразу.
А чтоб вышеназванные силы таки не перепутали: кому куда, — чуть поодаль, разойдясь в стороны шагов на двадцать, на приезжий народ с добрыми улыбками а-ля «Welcome to Miami!» взирали два паренька, навесив себе на грудь большие таблички. У того, что стоял слева — надпись на ней гласила «Темные», а у парня справа — соответственно «Светлые».
Наверно, помогало. Потому что позади парней уже образовались две толпы, человек по сто пятьдесят, и шмыгающих между ними туда-сюда, заблудившихся «перебежчиков» не наблюдалось. Зато, с высоты моего роста, среди людей были замечены кони!
Интересно, а лошадкам тоже был предложен выбор фракции, или их судьбу определил жребий и его величество Случай?
— Ну все, — потащила у меня из рук свою поклажу Ира. — Тут мы расстанемся. Тебе — налево, а мне — к светлым силам.
— Не понял? — от неожиданности я даже не возмутился. — Как же я тебя потом найду в этом бедламе?
— Тому, кто любит, — промурлыкала рыжая бестия, явно цитируя какого-то классика, — сердце укажет направление, а разум отыщет путь.
Потом быстро чмокнула меня в губы и упорхнула, оставив решать самый интересный вопрос: «Как она смогла это проделать, если разница в росте составляет больше тридцати сантиметров, а я к ней не наклонялся?»
— Чего завис, парень? — Мужчина с рупором, наверное, устав вещать в «матюгальник», доверил сортировку народных масс наглядной агитации и, покинув свой пост, подошел ко мне. Впрочем, ничего удивительного, — к этому времени праздношатающихся особей на перроне почти не оставалось, ибо все прибывшие присоединились к своим командам. — Что-то я тебя не припоминаю. Первый раз, что ли? Не знаешь, чью сторону принять?
4
5