2. СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА
Стратегия Византийской империи. В отличие от современного понимания слова, для военачальников Восточной Римской империи и Византии и их правительств стратегия довольно мало отличалась от тактики. Поэтому средневековые военные трактаты, дающие нам так много информации о военном деле, рассматривают стратегию и тактику как части единого целого. Они обычно используют слово «стратегия» там, где речь идет о структуре и организации ведения войны, искусстве планирования и осуществления конкретных кампаний, принимая во внимание географические и климатические факторы, коммуникации, диспозиции и передвижения военных сил, имеющиеся в распоряжении военачальника. В начальной части «Тактики» императора Льва VI говорится следующее: «Тактика — это знание о передвижениях во время войны: есть два типа подобных передвижений — по суше и по морю. Тактика это искусство построения, вооружения и военных передвижений, а стратегия — это наука о том, как нужно изучать и использовать на практике добродетели военачальников, равно как и наука о стратегемах, т. е. средствах достижения победы. Цель тактики — победить врага при помощи всех возможных планов и действии» (Leo, Tact., I, 1–4; см. также Leo, Tact., XX, 58).
Позднеримские и византийские авторы военных трактатов, и это особенно заметно в подобных сочинениях VI и X вв., имели тщательно разработанный набор теоретических и практических руководств, которые могли быть использованы командованием на поле боя. При этом разумеется, было понимание того обстоятельства, что только при наличии божественного одобрения и поддержки сражение могло завершиться решительной победой (Leo, Tact., XII, 3).
Хотя у римлян и византийцев не было цельного и последовательного понятия «стратегия» в широком смысле этого слова, это еще не значит, что у них не было стратегического планирования и умения мыслить в этих категориях. Основные элементы византийской политической идеологии, особенно — защита римской христианской ойкумены и возвращение бывших земель Империи — само собой разумеется, содержали в себе концепцию мирового порядка, установление которого было исторической миссией Римской империи[1430]. Подобные выражения политико-идеологического содержания были неотъемлемой частью имиджа любого императорского образа и неотъемлемой обязанностью самой власти правителя. Аналогичные положения воплотились в традиции апокалиптических сочинений, которые, не имея ничего общего с военными руководствами и «стратегией», тем не менее указывали на будущее и предполагали, что при наличии божественной помощи и руководства, под началом благочестивых правителей, христианская Римская империя в конечном счете восторжествуют над своими недругами и прежде всего над исламом[1431].
Впрочем, можно усомниться, что долгосрочное военное планирование и военные диспозиции в целом были когда-либо организованы с целью воплотить в жизнь какую-либо из этих грандиозных политических целей. У правителей Византии не было какой-либо долгосрочной фискальной политики или военной стратегии, которую можно было действительно проводить в жизнь постоянным и логически осмысленным путем для выполнения и реализации политики реконкисты[1432]. Тем не менее в Византии существовало понимание связи между распределением и перераспределением ресурсов обороны (людей, продовольствия, военного снаряжения, скота и др.) и способностью Империи отразить враждебные нападения или нанести ответный удар. Византийские военные руководства, как те, которые воспроизводят архаическую и ученую традицию классического и римского прошлого, так и те, которые отражают современные им условия, практически обязательно затрагивают этот вопрос. Военачальникам рекомендуют не вступать в сражение в неблагоприятных условиях, поскольку это приведет к людским и материальным потерям, а доминирующим мотивом этих сочинений было то, что именно византийцы были вынуждены маневрировать, использовать тактику проволочек, устраивать засады и применять другие стратегемы, чтобы выравнивать шансы со своим противником. Впрочем, было совершенно очевидно, что главной целью войны было выиграть ее без решительного сражения: иными словами, настоящего сражения, а следовательно людских потерь и в теории, и на практике (как мы это увидим позже) следовало избегать любыми возможными способами. Победа достигалась благодаря комбинации тактики проволочек, разумного использования слабых сторон противника, местности, погодных условий и искусной дипломатии (Leo, Tact., XII, 4, 126, 128; XIV, 18; XX, 12).
1430
1431