Еще менее понятна ситуация с легионами, образованными в IV столетии. В источниках этого времени по-прежнему используются традиционные названия подразделений (легион, когорта, ала и др.). Однако они никак не соотносятся с численным составом воинских частей периода принципата. И если в первые два века Империи подразделения одной и той же категории имели общую структуру и численность, то это правило не распространялось на позднеримскую эпоху. Возможно, именно этот факт стал причиной того, что источники все реже обозначают категорию отряда. В IV в. характерным стало широкое употребление термина numerus (ἀριθμός), который, как отмечалось выше, во II–III вв. применялся по отношению к отрядам варваров неопределенной численности и организации, не соответствовавшей римской[134]. Тенденция подобного рода четко прослеживается у поздних авторов, которые употребляют термин numerus только в обобщающем значении[135]. Это обобщающее значение приобрело характер официального, поэтому и в Notitia dignitatum прописано, что каждый солдат «служит в нумерах» (in numeris militat) (ND, Or., V, 67; VIII, 54, IX, 49).
Auxilia palatina — второй тип воинских подразделений, получивший широкое распространение в позднеримскую эпоху. Т. Моммзен[136] и P. Гроссе[137] полагают, что численность ауксилий не изменилась со времен принципата, и принимают ее равной 500 человек. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что предложенная цифра не имеет под собой твердой основы. Более того, информация, которой мы располагаем, скорее позволяет утверждать, что численность ауксилий была равной численности легионов[138]. Так, Аммиан Марцеллин сообщает, что незадолго до назначения Юлиана командующим в Галлии магистр пехоты Сильван совершил опасный переход «с восемью тысячами ауксилиариев» (Amm., XVI, 2, 4)[139]. Всего же в составе галльской армии в это время находилось 6 ауксилий[140]. Таким образом, мы получаем, что одна ауксилия должна была насчитывать около 1330 человек[141], Зосим делит всю римскую пехоту на τάγματα, состоящие из римлян, и такие же отряды из варваров (Zos., IV, 7, 1). Логично предположить, что первые были легионами, а вторые — ауксилиями. В отношении численности этих разных типов подразделений он не делает никакого различия, Следовательно, когда он сообщает о том, что солдаты находились под командованием хилиархов (тысячников), это должно относиться в том числе и к ауксилиариям.
Столь же неопределенными сведениями мы располагаем и о структуре легионов и ауксилий. Радикальные изменения структуры римских воинских частей происходят, очевидно, только при Константине Великом I. Аврелий Виктор недвусмысленно приписывает этому императору проведение некой военной реформы (Aur. Vict., 41, 11)[142]. Мы можем только догадываться, в чем была ее суть. Вероятно, процесс дробления старых воинских частей принял целенаправленный и повсеместный характер. Следствием значительного уменьшения численности легиона было стирание границ между различными звеньями его структуры: когорты уменьшались до размеров прежних центурий. Это неизбежно вело к терминологическим изменениям, наиболее заметным из которых является исчезновение самого понятия cohors (когорта) в смысле структурного звена легиона, могущего действовать как самостоятельное тактическое подразделение. Как отмечает О. Шмитт, в последний раз когорта в качестве составной части легиона упоминается в 312 г., что является результатом реорганизации армии, проведенной при Константине[143]. По какому принципу создавались новые воинские части, сказать трудно, но, по всей видимости, была какая-то единая схема, которой стремились придерживаться.
137
140