Растущая специализация, которую отражают эти перемены, иллюстрирует природу византийского наступления на западе и особенно на востоке. В сочетании с эффективным прикрытием легкой кавалерии, которая могла тревожить вражескую армию во время передвижения и прикрывать наступление тяжелой кавалерии и защитных пеших формирований, византийские армии показали свою эффективность в долгой серии побед, одержанных на протяжении второй половины X в. и в XI в. Конечно, и в это время были поражения, иногда становившиеся следствием некомпетентности и отсутствия опыта у византийских военачальников, а иногда бывшие результатом тактического мастерства военачальников противоположной стороны или более высокого боевого духа неприятельских армий.
И все же как только военный экспансионизм X в. достиг своих ближайших стратегических целей, можно обнаружить перемены в стратегии, проявившиеся на местном уровне. После завоевания Болгарии и включения в состав Империи всей территории к югу от Дуная Византия столкнулась с консолидированной державой венгров на севере и западе, тогда как растущее могущество Фатимидов на востоке, как на суше, так и на море, вызвало необходимость стабилизации границ на востоке. Уже Василий II создавал буферные государства вдоль рубежей Империи, пытаясь разделить области интересов различных государств. В этой новой ситуации наступательные действия, целью которых был разгром главных сил противника, более не являлись первостепенной задачей. Новыми приоритетами становятся пограничные рейды, охрана границ с целью ограничить вражескую активность и установление хорошо укрепленных гарнизонных постов. Особенно это касалось Балкан, где необходимость контроля над возможными путями вторжения, поддержание внутренней безопасности и политического контроля, равно как и защита гарнизонами военных крепостей и административных и стратегических центров сделали дорогостоящие отряды тяжелой кавалерии совершенно излишними. Конечно, регулярная кавалерия продолжала оставаться основным родом войск в византийской армии. В битве у Тройны в Сицилии (1040 г.) византийская кавалерия сражалась бок о бок с норманнами и другими контингентами тяжелой кавалерии, посланными их правителями по просьбе командовавшего армией Георгия Маниака (Vita s. Philareti, Р. 603–618). Имела ли византийская кавалерия столь же тяжелое вооружение, как клибанарии, остается неясным, однако наш источник, который подробно рассказывает о ходе сражения, подчеркивает силу атаки ромеев, сокрушивших боевую линию арабов. Вскоре после этого, когда Константин IX праздновал свою победу над Георгием Маниаком в 1043 г., отряд элитной тяжелой кавалерии, именуемый катафрактами, принимал участие в триумфе императора.
Тяжелая кавалерия, составлявшая ударный клин, описанный в трактате Никифора Фоки, упоминается последний раз в трактате Никифора Урана. Трактат был написан в середине правления Василия II, хотя, зная о войнах этого императора, мы не имеем никаких оснований полагать, что клибанарии были распущены именно в это время. Они вполне могли сойти со сцены в середине XI в., возможно, во время правления Константина X (1059–1067 гг.). Поэтому, когда в конце XI в. Византии снова понадобилась тяжеловооруженная кавалерия, ей пришлось обратиться к набору наемников, прежде всего среди норманнов на юге Италии, чья тактика, вполне вероятно, могла быть заимствована у самих же византийцев[1521].
Тактика XI в. развивается следствие ситуации, сложившейся в конце X в. Войны против сарацин на юге Италии, против печенегов и узов на Балканах, а после 1071 г. и разгрома при Манцикерте, также против сельджуков в Анатолии требовали по большей части легкой кавалерии, которая могла бы преследовать противника, тревожить его и, наконец, заставить его вступить в битву, и пехоты — для того чтобы контролировать ключевые посты и убежища. Поскольку правительство предпочитало опираться на наемников, как иностранных, так и собственных, единообразие вооруженных сил должно было все больше и больше уступать место существованию различных этнических способов боя и вооружений. Нельзя сказать, что это разнообразие было чем-то совершенно новым. Напротив, армии X в., как отмечают и арабские источники, были примечательны именно разнообразием составлявших их народов. Арабский поэт аль-Мутанабби обратил внимание именно на этот аспект византийских армий и сообщал, что в них говорили на стольких языках, что командиры были вынуждены отдавать приказы через переводчиков[1522]. Точно так же пехотинцы по-прежнему оставались важной и активно действующей составной частью императорского войска. Тяжелая пехота не раз упоминается в качестве основы византийского боевого порядка. Так, например, она составляла значительную часть армии, освобождавшей остров Корфу от сицилийских норманнов в 1148 г. (Chon., 77, 16–28). Исход битвы с венграми в 1167 г. был решен благодаря решительной атаке пешего подразделения ромеев, а авангард, сумевший пробиться через боевые порядки турецкой армии при Мириокефале, также состоял из пехотинцев (Chon., 156, 20–28; 180, 13). Значительная часть иноземных наемников, набранных в византийские войска в XII в., состояла из пехотинцев[1523].
1521
Эти перемены детально описаны у
1523
О пехоте в армии крестоносцев: