Численность кунеев Р. Гроссе принимает равной 500 всадникам[268]. Вместе с тем, как отмечает В. И. Холмогоров, данное предположение «основано лишь на стремлении этого автора к исчерпывающим характеристикам отдельных соединений»[269]. Л. Варади, опираясь на сообщение Зосима о том, что 5 отрядов из Далмации, посланные в 409 г. для борьбы с Аларихом, насчитывали в сумме 6000 солдат (Zos., V, 45, 1), приходит к выводу, что речь в данном случае идет о кавалерийских кунеях и, следовательно, в одном подразделении этого типа изначально должно было быть 1200 человек[270]. Но вряд ли у нас есть основания видеть в отправленных из Далмации войсках кавалерийские подразделения, поскольку Зосим называет их τάγματα, используя в данном случае термин, которым он обычно называет отряды пехоты[271].
Отсутствие каких-либо данных мешает нам даже приблизительно определить численность эскадронов equites. Т. Моммзен[272], а вслед за ним и Р. Гроссе[273] принимают численность этих отрядов равной 500 всадникам. Однако такое предположение основано лишь на аналогии, которую они проводят с алами и вексилляциями[274]. По мнению В. И. Холмогорова, само название equites (всадники) указывает на «крайнюю неопределенность и неустойчивость их численного состава»[275]. Л. Варади полагает, что во второй половине IV в. наиболее вероятная численность кавалерийских отрядов, в том числе и отрядов equites, не должна была превышать 300 человек[276].
Флот. После покорения Римом Средиземноморья морской флот утратил свое боевое значение. В IV столетии он главным образом осуществлял перевозку сухопутных войск. Так, в 324 г. корабли морского флота были использованы для переправы армии Константина из Фракии на Боспор (Excerpta Val., 5, 28), силами британского флота (classis Britannica) дважды (в 360 и 368 г.) римские войска были переброшены в Британию (Amm., ХХ, 1, 3; XXVII, 8, 6).
Notitia говорит о существовании венетского флота (classis Venetum), имевшего базу в Аквилее (ND, Ос., XLII, 4), равеннского (classis Ravennatium) (ND, Ос., XLII, 7) и мизенского флотов (ND, Ос., XLII, 11). Для восточной половины Империи в Notilia не отмечено никаких военно-морских сил. Неизвестно, в каком состоянии пребывали эти отмеченные в Notitia флоты. Возможно, они превратились в небольшие эскадры, насчитывавшие по нескольку сторожевых кораблей, или же исчезли вовсе к началу V в. Вегеций, писавший в это время, сообщает, что море давно спокойно для римлян, а с варварами сражаться приходится только на суше (Veg., IV, 31), поэтому в содержании флотов не было никакой необходимости.
Бороться на море римлянам приходилось не столько с внешним неприятелем, сколько друг с другом во время гражданских войн. В подобных случаях враждующие стороны могли строить очень большое количество военных кораблей. Так, например, готовясь к борьбе с Лицинием, Константин приказал заложить гавань в Фессалонике, на которой было сделано более 200 кораблей (Zos., II, 22, 1). Египтяне, финикийцы, киприоты, карийцы и другие народы, населявшие восточные провинции Империи, собрали для его противника более 300 кораблей (Zos., 11, 22, 2). Когда в 400 г. Флавитте нужно было помешать восставшим готам переправиться через Геллеспонт, он должен был строить новые корабли (Zos., V, 20, 3–4).
Последнее упоминание о военно-морском флоте Западной Римской империи относится к времени правления Майориана (457–461 гг.). По приказу этого императора к весне 461 г. для борьбы с осевшими в Африке вандалами, был построен флот, насчитывавший 300 судов. Корабли были размещены в портах бывшей карфагенской части Испании. Однако вандалы нанесли удар первыми и уничтожили все собранные римлянами корабли[277].
Согласно утверждению Вегеция, в позднюю эпоху основным типом корабля военно-морского флота римлян были либурны (Veg., II, 1). Вегеций сообщает, что либурны были заимствованы римлянами у либурнов, живших на побережье Далмации (Veg., IV, 33). Эти корабли якобы отлично зарекомендовали себя в сражении при Акции (31 г. до н. э,) и послужили образцом для позднейших кораблей, и поэтому еще в начале V в. римский военно-морской флот состоял из судов, строившихся по образцу далматинских либурн (Veg., IV, 33). Правда, мы едва ли можем утверждать, что либурны IV в. действительно имели хоть какое-то отдаленное сходство с либурнами времен Августа или Траяна. Анализ имеющихся в нашем распоряжении источников показывает, что для авторов IV в. название либурна стало техническим термином для обозначения любого военно-морского корабля. Например, Евтропий утверждает, что на пятом году первой Пунической войны римляне «впервые сражались на кораблях, укрепленных рострами, которые называют либурнами» (Eutrop., II, 20, 1)[278]. Тем не менее Полибий говорит о римских кораблях этой поры как о пентерах и гептерах, построенных по образцу карфагенских (Polyb., 1, 20, 15). Зосим отмечает, что либурны по быстроходности были равны пентерам и уступали в этом отношении триерам (Zos, V, 20, 4). Однако, как явствует из указания самого же Зосима, под либурнами он имеет в виду гептеры, давно вышедшие из употребления и построенные в начале V в. лишь благодаря подробному описанию, оставленному все тем же Полибием (Zos., V, 20, 4). Вегеций считает либурнами не только корабли с одним или двумя рядами весел, но и те, которые имели три, четыре и даже пять рядов весел. Впрочем, здесь Вегеций солидарен с Зосимом: такие большие корабли были в начале V в. уже чем-то необычным. Поэтому Вегеций просит своего читателя не удивляться и добавляет, что в битве при Акции были и более крупные суда, имевшие по шесть и более рядов (Veg., IV, 37).
274