Превознесение Абу Курры как «блаженнейшего и любомудрейшего епископа Харрана» говорит, с одной стороны, о том, что Иоанн записывал свои воспоминания уже после смерти Феодора, а с другой, что сам Иоанн, скорее всего был диаконом именно в Харране и прислуживал Феодору.
Диалоги, записанные Иоанном, имеют одно характерное отличие от известных арабских работ Феодора: они гораздо более откровенно враждебны к исламу, хотя некоторые имеют очень близкие параллели с арабскими трудами. На основе анализа сохранившихся рукописей Lamoreaux доказал, что работа Иоанна первоначально включала только предисловие и девять диалогов (18-25, 32)[57]. Остальные (3, 8, 9, 35-38) не принадлежат этому собранию. Из этих девяти диалогов два (21 и 25) имеют прямые параллели с арабскими сочинениями Феодора, причём иногда почти дословные. Lamoreaux предположил, что Иоанн являлся лишь переводчиком, компилятором арабских сочинений Феодора, кое-что, по-видимому, написавшим от себя и переложившим в форму диалога.
Однако нам представляется более достоверным, что Иоанн действительно записал преимущественно то, что слышал сам и помнил по памяти, иногда, возможно, сверяясь с арабскими писаниями Абу Курры. Не менее вероятно, что впоследствии сам Феодор записывал в повествовательном изложении те аргументы, которые сформулировал именно в диалогах с мусульманами, когда они и были услышаны Иоанном.
Иоанна Диакона следует признать, как он и сам пишет, лишь писцом, стенографом Абу Курры. В передаче мыслей Абу Курры он не более самостоятелен и оригинален, чем Михаил Синкелл, переведший с арабского на греческий послание, которое Феодор написал для патриарха Фомы (4). Наконец, оставшиеся семь антимусульманских диалогов не зависят от сборника Иоанна и написаны, по-видимому, самим Абу Куррой.
Из этих семи 35-38 диалоги Абу Курры совпадают с «Разговором Христианина с Сарацином», приписываемым прп. Иоанну Дамаскину[58]. Собственно упомянутое сочинение во многих списках встречается анонимно, а в одном надписано именем некоего Сисиния Грамматика. Только публикация в греческой патрологии Миня с атгрибуцией прп. Иоанну Дамаскину послужила основой весьма распространённого ошибочного убеждения, что это сочинение принадлежит перу прославленного Отца Церкви.
Совпадение этого сочинения с диалогами Абу Курры было замечено ещё авторами XIX в., которые почти все были убеждены, что Феодор использовал «Разговор» прп. Иоанна[59]. Однако при тщательном сопоставлении становится очевидным, что как раз наоборот, 35-38 диалоги послужили материалом для составителя «Разговора». Видно, как он расширяет их, пытается выстроить в одно собеседование, что всё равно не получается, и «Разговор» очевидно распадается минимум на два отдельных, написанных в разных стилях диалога (1-4 и 5-11). В «Разговоре» аргументы 35—38 диалогов переделаны так, чтобы приблизить их к повествовательной форме и сделать более популярными. Последнее касается того, что в диалогах сами логические ловушки сарацин, против которых они составлены, почти никогда не раскрываются, предполагается, что тот, для кого они написаны, и так понимает, о чём идёт речь, в «Разговоре» же они во многих случаях объяснены.
Автор «Разговора» вставляет пояснения (Д35.29-Р35), в которых текст диалогов действительно нуждается, иногда в форме «реплики в сторону» (Р37—38), иногда вводя повествовательные обороты, иногда раскрывая то, что у автора диалогов лишь схематично намечено. Некоторые слова заменены им на более точные и расхожие синонимы. Автор высказывает практические советы по применению того или иного аргумента (Р144—147), снабжает их историческими примерами (Р136-137), связывает ответ с первоначальным вопросом (как с вопросом о иудеях), иногда развивает аргументы, как, например о тварности или нетварности Слова Божия.
Из сопоставления этих памятников легко сделать вывод, что диалоги — это рабочие черновые заметки, адресованные узкому кругу людей, в то время как «Разговор» — их художественная обработка, предназначенная для широкого читателя. По-видимому, «Разговор» представляет собой позднюю редакцию черновых записей диалогов Абу Курры, произведённую Сисинием Грамматиком, возможно, одним из учеников Феодора, как предположил Khoury[60]. Эту точку зрения высказали также Guterbock[61] и Eichner[62], указывая на те ошибки в «Разговоре», которые, по их мнению, не мог допустить Дамаскин.
57
58
См: Творения преподобного Иоанна Дамаскина // Пер. Д. Е. Афиногенова. М.: «Мартис», 1997. С. 75—81. («Святоотеческое наследие»).
59
Например, см:
60
62