Пожалуй, самой разветвленной была придуманная НКВД контрреволюционная повстанческая белогвардейская организация, которую в Перми возглавлял статистик промысловой артели «Звезда» В. И. Ушаков[446]. Связи этой организации распространялись на Уральский областной повстанческий штаб в Свердловске, харбинский филиал РОВСа[447], Уральскую организацию троцкистов и правых (Кабаков, Головин, Пшеницын и др.), на секретаря Кудымкарского райкома ВКП(б) Ветошева и секретаря Кагановического райкома ВКП(б) Балтгалва. В Пермском повстанческом округе было 6 боевых отделений[448], разделенных на 12 или 13 взводов, базировавшихся на оборонных заводах, на крупных строительствах и просто в поселках[449] (причем в этом деле тоже имеется нестыковка: в «Обвинительном заключении» взводов осталось 11, и «появился» один батальон численностью 235 человек, большинство из которых были осуждены ранее[450]). Кроме белых офицеров по делу проходили бывшие кулаки и священнослужители, при этом 46 из них были служащими.
К делу белоофицеров подошли очень тщательно. От первого ареста 3 августа (в этот день, еще до начала операции, был арестован счетовод промартели «Кама» А. Я. Азбукин) до «Обвинительного заключения» 14 октября 1937 г. прошло два с половиной месяца. Было подготовлено 3 тома документов, что составляет около 500 листов, большинство с оборотами, одних протоколов допросов было примерно 800 страниц. По делу проходило 53 человека, из которых служащими были 49. На первом коротком допросе задавали 4 вопроса, всех спрашивали примерно об одном и том же:
Назовите ваших знакомых по г. Перми и другим городам СССР.
Назовите ваших знакомых по службе в царской армии (белых офицеров).
Кто из ваших знакомых и родственников проживает за границей?
Кто из ваших родственников был репрессирован?
Потом подследственных уговорили написать собственноручное заявление о желании признать свою вину. И на втором допросе главные фигуранты дали признательные показания, которые были напечатаны следователями заранее. С остальными время тратить не стали. Из 53 человек виновными себя не признали 35.
Никакой связи между признанием вины и возможностью сохранить свою жизнь не было. Из 47 приговоренных к расстрелу не признали себя виновными 32 человека, а из 6 приговоренных к 10 годам лишения свободы таких было трое. Скорее всего, определяющее значение для избрания меры пресечения имела пометка о категории, приписанной данному лицу, — первой или второй. Однако обнаружить списки с информацией о категории не представляется возможным.
Одновременно шла ликвидация другой «белоофицерской повстанческой организации», участниками которой были диспетчер завода № 172 Мокшин М. И., заведующий Домом отдыха Пермского Горздравотдела Тараканов М. М. и еще 36 человек, из них 22 были служащими. Их руководителями были названы все те же Ушаков и Азбукин (в деле использованы их показания). Первым 5 августа 1937 г. был арестован Михаил Тараканов, и аресты продолжались до конца октября. 5 декабря состоялось заседание тройки, и 21 человек получил ВМН[451].
Третье дело — польской националистической организации, руководимой ксендзом Будрисом, — состоит из 5 томов. В нем нет материалов на Будриса. Среди фигурантов дела содержательница его квартиры Я. К. Чеховская, ревизор завода 172 им. Молотова Ц. В. Новицкий[452], лаборантка Стоматологического института г. Перми М. В. Беганская, кассир клинической больницы И. П. Столович, машинистка оборонного завода № 98 К. Г. Сачковская, управделами мединститута О. А. Вильчинская, начальник отдела финансирования Пермского коммунального банка И. И. Аухимик. Всего 41 человек: 14 служащих, 8 студентов педрабфака, 12 рабочих, 4 пенсионера, 3 без определенных занятий[453]. Двое были членами ВКП(б). Им приписывали подготовку вооруженного восстания в союзе с повстанческой организацией белых офицеров, связали их через Азбукина. Арестованы в течение августа, когда кампании против инобазы еще не было. Осуждены тройкой 1 октября 1937 г. 36 человек получили ВМН, а один из студентов умер в тюрьме.
Группой следователей во главе с Боярским в Коми-Пермяцком округе были подготовлены материалы на, пожалуй, самую сложную и разветвленную сеть репрессированных. Здесь не было крупных многотомных дел. В ГОПАПО были просмотрены 10 одиночных дел на служащих. Все они изобличались показаниями одних и тех же людей: Благонравов А. И. (первый секретарь Коми-Пермяцкого окружкома ВКП(б) до ареста в июне 1937 г., в его отпечатанных на машинке показаниях от 22.07.37 названо более 40 человек, опять же связь с Кабаковым), Ветошев Я. А. (секретарь Кудымкарского райкома ВКП(б)), Зубов А. Н.[454] (преподаватель педучилища, коми-пермяцкий писатель, приговорен тройкой к ВМН), Зубов С. И. (зав. педагогическим техникумом, помощник технического секретаря Коми-Пермяцкого окружкома ВКП(б), приговорен тройкой к 10 годам лишения свободы), Кривощеков Я. А. (председатель Окружного Совета Осовиахима г. Кудымкар, приговорен тройкой к ВМН). Всех обвиняли в причастности к контрреволюционной националистической повстанческой организации, существующей в Коми-Пермяцком округе. Можно особо выделить дело коми-пермяцкого писателя Тупицина Ф. А.[455] и дело заведующего Кудымкарским окружным отделом народного образования Щукина А. М.[456] как наиболее тщательно подготовленные и интересные в связи с профессиональной принадлежностью подследственных. В этих делах встречалось множество имен тех, кто уже был арестован ранее или кого собирались арестовать в ближайшее время.
446
Следственное дело Ушакова В. И., Азбукина А. Я., Анисимова М. В. и др. в числе 53 чел. ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 17092 в 4 томах.
447
РОВС — Русский Общевоинский Союз, воинская организация, созданная 1 сентября 1924 г. Врангелем.
448
Протокол допроса Кривощекова Я. А. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11242. Л. 32. (Сам председатель совета окружного Осовиахима Кривощеков был приговорен тройкой к расстрелу 7.09.37 как руководитель контрреволюционной повстанческой организации, разработавший план вооруженного восстания.)
449
Протокол допроса Азбукина А. Я. от 1.10.37 // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 17092. Т. 1. Л. 16–18. (Азбукин был счетоводом Пермской промысловой артели «Кама», бывшим офицером армии Колчака в чине подпоручика. Арестован еще до начала массовой операции по приказу № 00447, 3.08.37. Приговорен к ВМН 14.10.37.)
450
Обвинительное заключение по делу Ушакова, Азбукина и др., всего 53 человека // ГОПАПО. Ф. 641/1- Оп. 1. Д. 17092. Т. 3. Л. 182–183.
451
Дело по обвинению Мокшина М. И., Тараканова М. М., Авдеева К. Н., Холоднякова М. А. и др. в числе 38 человек // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 10366.
452
Показания Новицкого от 9.10.37 имеются в «Деле Ушакова, Азбукина и др.». В деле самого Новицкого этих показаний нет // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 17092. Т. 1. Л. 130–137.
453
См.: Дело по обвинению Чеховской Я. К., Столович И. П., Завадского И. М., Новицкого Ц. В. и др., всего 41 чел. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11903. Дело в 5 томах.
454
Первый допрос 28 августа 1937 г. напечатан на 34 страницах. В нем список руководителей националистической организации на 28 человек // Дело по обвинению Зубова А. Н. ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 7029.
455
Преподавателя языка коми в Педагогическом училище Кудымкара, работника Коми-издательства Тупицина Ф. А. арестовали до начала операции 13 июня 1937 г. Он был из крестьян-бедняков, до 1919 г. был членом РКП(б), но служил в белой армии по мобилизации рядовым. Почти месяц его просто продержали в камере без допросов. В первом допросе от 2 июля он подтвердил знакомство с уже арестованными местными писателями Лихачевым и Зубовым, с Дерябиным, арестованным в 1932 г. (осужден коллегией ОГПУ по делу контрреволюционной финской организации «Софиц», с профессором Лыткиным В. И. (арестован в 1933 г.) и с Чечулиным (арестован за участие в контрреволюционной националистической организации в 1933 г.). Ему вспомнили запрещенную книгу стихов «Горазюль» (Громкий шар) на языке коми (1927 г.), в которой были и его стихи: «Прекрасный Удмурт! От одного корня мы с тобой родились, с одной ложки пили и ели, на одном языке говорили. Потом нас русские прогнали из-за моря, где мы раньше жили и оставили имя своей нации той земле. Русский, пришедший с Запада, нас победил. Много убил, на земле нас оставил мало. В топких болотах мы тонули, в темном лесу умирали… Один народ, а стал называться по-разному, который коми, который удмурт, который мари, который нудь. Мы, коми-народ, все старались к русским пролезть и за это дорого поплатились… Если мы объединимся, то свой народ на светлый путь мы выведем». Его обвинили в том, что он создал местный кружок национальных писателей, в состав которого входили Тараканов, Зубов, Лихачев и др., что желал отделения финно-угорских племен от Москвы, был членом контрреволюционной повстанческой организации, связанной с финским посольством. О нем написали, что он происходит из кулаков, эсер, колчаковец. Тройка приговорила его к расстрелу // Дело Тупицина Ф. А. ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 10298. Л. 48–53.
456
Щукин А. М. Член ВКП(б) с 1919 по 1921 гг., вышел в связи с непониманием НЭПа, вновь вступил в 1925 г. Никакого компромата. Чистое происхождение — сын середняка. Служил в Красной Армии. Арестован 16 августа 1937 г. Приговорен тройкой к ВМН 21 сентября // Дело по обвинению Щукина Андрея Матвеевича. ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12252.