Ну а отца своего, Александра Ефимовича, Владимир просто боготворил. В своих воспоминаниях, написанных в зрелом возрасте в камере московского следственного изолятора «Матросская Тишина», он расскажет о том, что мысленно сверял с отцом все свои самые значимые поступки, едва ли не каждый прожитый день.
Родился Александр Ефимович в 1889 году. А с девяти лет помогал котельщикам завода Нобеля: подносил инструменты и материалы, бегал в магазин…
Булыжник — оружие пролетариата. Молот — главное орудие труда. Тяжёлый молот — кувалда — едва ли не основной инструмент котельщика. Наряду с ломом и зубилом он часто идёт в дело при установке, ремонте, запуске и текущем осмотре котлов. Через два года подросток мог уже выполнять хотя и не сложные, но самостоятельные работы. С пятнадцати лет — трудился наравне со взрослыми.
В поисках лучшей доли и до революции, и после Октября Александр Ефимович вдоволь помотался по окрестным регионам. Работал паровым котельщиком на судостроительном заводе в Астрахани, на нефтяных промыслах Грозного и Гурьева, на стройках Воткинска и Калача.
Сезонные поездки на заработки (выезжали обычно артелью) были вынужденными — надо было кормить семью. Но в то же время они давали и возможность лучше познать страну, своих соседей, большинство которых жило обычными заботами обычных людей. Трудовому человеку нечего делить с таким же, как он, рабочим или крестьянином, только другой национальности. Эта истина познаётся до конца лишь в совместном труде, она и лежит в основе естественного возникновения в людях чувства интернационализма, презрения к национальному чванству. Как вспоминает Владимир Александрович, именно отец создавал в семье атмосферу, которая исключала возникновение недоброжелательного отношения к кому-либо на национальной почве.
Впрочем, никто ни из старших, ни из младших Крючковых не испытывал нужды в прививках против национальной нетерпимости. Русская кровь в их семье давно смешалась с немецкой, были среди родственников люди и других национальностей. Например, после того как Владимир женился на Екатерине Красильниковой, у Крючковых тёплые отношения установились с семьёй её сестры Ирины, муж которой был евреем. Все уважали его за безграничную доброту и постоянную расположенность к окружающим — качества, часто присущие физически сильным людям. А был Наум Абрамович Шпарбер[4] прекрасным спортсменом, известным в Сталинграде боксёром. Что однажды не учёл какой-то подвыпивший верзила, узревший в лице проходящего мимо человека явно не славянские черты. Однако покуражиться над «жидовской мордой» ему не удалось — непечатный монолог прервал прямой удар в челюсть, который поверг приверженца «чистоты крови» в глубокий нокаут…
Но — вернёмся к Александру Ефимовичу. На мироощущении его детей не могло не сказаться то обстоятельство, что росли они в семье убеждённого коммуниста. Причём коммуниста, воспитанного не на учебниках, а на суровом жизненном материале. Как писал Владимир Александрович, «всю жизнь отец прошагал в ногу с Советской властью». И этот совместный (заметим: далеко не всегда торжественный) марш начался во время Гражданской войны. Именно тогда Александр Ефимович определил свою позицию — встал на сторону красных — и уже не сходил с неё в дальнейшие годы. Бывший рядовой Аварского 187-го пехотного полка[5] царской армии винтовку держать умел. Начинал он сражаться за советскую власть в составе одного из добровольческих формирований РККА, но позднее, учитывая высокий уровень грамотности, его перевели в полевое казначейство финансового отдела 10-й армии. Однако он успел не только как следует повоевать, но и умудрился побывать в серьёзных переделках, одна из которых едва не закончилась трагически. С небольшой группой красноармейцев Александр Ефимович попал в плен к белым. Узнав, что наутро следующего дня они будут расстреляны, товарищи решили попытаться бежать под покровом ночи. Побег удался…
В 1927 году А. Е. Крючков вступил в партию. Событие это произошло в Калаче, где он проработал почти три года — бьш заместителем начальника строительных работ и председателем постройкома. Но в 1928 году стройка завершилась, и Александр Ефимович стал присматривать работу в Сталинграде, поближе к дому. Возраст приближался уже к сорока, и вести дальше «кочевой» образ жизни стало не по силам.
На «Баррикадах», где он в конце концов и осел, его дела быстро пошли в гору — сказался большой профессиональный и жизненный опыт, навыки толкового организатора, которые наиболее ярко проявились в Калаче. А начинал он на «Баррикадах», можно сказать, традиционно — котельщиком, но затем довольно быстро прошёл ступени мастера и заместителя начальника цеха, а в 1931 году был назначен уже начальником цеха. Должность хлопотливая, ответственная и небезопасная. Не случайно первые детские воспоминания Владимира Крючкова об отце связаны с его работой: «30-е годы запомнились мне, тогда ещё ребёнку, тем, что отец очень много работал, домой приходил поздно, а утром, чуть свет, опять отправлялся на завод. Отдыхал лишь по воскресным дням, да и то не каждую неделю. Но жалоб от отца ни я, ни мать никогда не слышали». Добавим: при этом отец Владимира успевал и учиться — в 1937 году он окончил трёхгодичный вечерний институт повышения квалификации хозяйственников (специалистов промышленности).
Такая нагрузка и не всякому здоровому человеку по плечу, а крепким здоровьем Александр Ефимович не отличался с молодых лет. Ещё в 1912 году он был уволен с воинской службы по болезни. А в 1928 году в результате серьёзной аварии в заводском цехе получил тяжёлую травму головы, лишился глаза. В 1937 году умерла бабушка, после чего на отца легли новые заботы.
Правда, к тому времени старшие дети стали уже самостоятельными. Николай, родившийся в 1913 году, отслужил в армии и отправился попробовать свои силы на Дальнем Востоке — страна тогда была охвачена энтузиазмом первых пятилеток. Последние сведения от него приходили в 1944 году. Тогда стало известно, что его зачислили на службу в Краснознамённую Амурскую флотилию. Однако после этого связь с ним оборвалась. Не дали результатов и послевоенные попытки близких что-либо разузнать о его судьбе. После войны несколько раз пытался разыскать хоть какие-то следы брата и Владимир Александрович. Безуспешно.
Константин, который был на два года моложе, окончил лётное училище и, став лётчиком-истребителем, участвовал в финской войне, был награждён орденом Красной Звезды. Но дальнейшая судьба его сложилась трагически: в первые дни Великой Отечественной войны он погиб в воздушном бою в районе города Даугавпилс.
Сестра — Валентина, 1918 года рождения, вышла замуж и стала носить фамилию Горшенина. Растить пятерых детей ей помогали, особенно в годы войны, всем миром.
Самый младший — Владимир задержался в родительском гнезде дольше всех, до 1951 года. Сведений о детских годах в своих воспоминаниях он оставил не слишком много. Но ряд пробелов удалось восполнить по архивным материалам и воспоминаниям близких. Так, когда пришло время садиться за парту, поступил он в начальную школу № 30 им. К. Ф. Рылеева, затем перешёл в среднюю школу № 38 им. И. Д. Папанина. Учился хорошо и легко, усидчивости и прилежности ему было не занимать. Война не дала окончить школу. Лишь в 44-м появилась возможность продолжить учёбу в школе рабочей молодёжи Баррикадного района Сталинграда и получить в следующем году аттестат зрелости. Заглянем в него: почти по всем предметам — отличные оценки, кроме русского языка и литературы, по которым выставлены «четвёрки».
В. А. Крючков вспоминает об одной дружеской привязанности детства: «На нашей улице, в соседнем дворе, жила в землянке одна немецкая семья. Глава этого семейства работал на заводе «Баррикады» и был, как рассказывал мой отец, уважаемым специалистом и очень хорошим работником. Я подружился с его старшим сыном, девятилетним мальчиком, моим сверстником. Мы часто ходили друг к другу в гости, постоянно держались вместе на улице — даже в играх всегда норовили оказаться в одной команде. Русский язык мой немецкий друг ещё не очень освоил. Я, как мог, помогал ему, а он в ответ учил меня немецким словам. Вот тогда и зародилось желание выучить немецкий язык, я даже дал себе слово непременно сделать это. Наша детская дружба продлилась почти семь лет. Потом началась война, а через несколько дней немецких семей в соседних дворах уже не оказалось: всех немцев выслали. С тех пор я потерял след моего друга, но память о нём, о совместных детских годах и нашей дружбе сохранилась навсегда»[6].
4
Сын Н. А. Шпарбера и И. П. Красильниковой — В. Н. Красильников стал известным учёным-экономистом, профессором и академиком РАЕН, первым вице-президентом Вольного экономического общества России и генеральным директором Международного союза экономистов.
5
Интересно, что в этом же полку (тогда ещё — в 255-м Аварском резервном батальоне) в 1899–1906 годах служил в качестве вольнонаёмного музыканта В. И. Агапкин — автор знаменитого марша «Прощание славянки», дирижёр сводного оркестра исторического парада в честь 24-й годовщины Октябрьской революции, состоявшегося ноября 1941 года на Красной площади; генерал-майор В. И. Буймистров, командовавший полком в годы, когда в нём служил А. Е. Крючков, в 1918 году поступил на службу в РККА, был начальником оперативного управления штаба 14-й армии.