Несколько иначе выглядит эта история в передаче литератора А. С. Пругавина. Сытин рассказал ему, что приказал рукопись, слово в слово совпадавшую со «Страшной местью» Гоголя, «переделать на свой лад, кое-что убрать, кое-что прибавить». И упомянул точное название, под которым книга без указания имени автора вышла в мае 1884 года, — «„Страшный колдун“, или „Кровавое мщение“. Старинная повесть из казачьей жизни»[111]. Сейчас, конечно, нет возможности установить подлинные детали этой истории. Но сличение текстов гоголевской «Страшной мести» и сытинского издания «Страшного колдуна» дает все основания утверждать, что Влас подошел к делу творчески. Практически был создан своеобразный «римейк». Имена главных действующих лиц изменены незначительно (есаул Горобец превращен в Городца, его названый брат Данила Бурульбаш превратился в Данилу Бурульбаха) или сохранены целиком, как в случае с женой Данилы Катериной. Суть переделки в том, что к тексту Гоголя, представляющему собой ряд не связанных жестким сюжетом картин и в большей степени подчиненному ритму народного поэтического произведения, дописаны усиливающие сюжетную интригу сцены. Более очевидными стали мотивы поступков героев. В манере этой отразилось характерное для лубочной литературы «стремление рассказать о том, что осталось в подтексте» оригинала[112]. Влас сочинил рассказ Городца, из которого становится ясно, что сделало их с Данилой назваными братьями: во время сражения с крымскими татарами Данила спас Городца. В целом поэтическая неопределенность гоголевских образов приобрела конкретные, знакомые читателю черты героев и мотивов из волшебной сказки. Тут и огнедышащий змей, и полный чар лес, и заколдованный клад… Есть и доступная простому читателю эротика, и держащие его в напряжении приключения. Все это, разумеется, потеснило лирические и эпические элементы в повести Гоголя, в тексте лубочного римейка нет характерных народных песен, исключены лирические отступления («Чуден Днепр при тихой погоде…»). Мистические намеки в сцене ворожбы в башне заменены традиционной образной конкретикой, воплощением которой являются колдовская книга, черепа, утварь из костей… Страницы, рассказывающие о посещении Данилой башни колдуна, — это уже настоящий триллер с элементами восточной эротики.
По-своему решил Дорошевич проблему «расчета со злом», воплощенным в колдуне. У Гоголя в финале повести слепой бандурист рассказывает предание, согласно которому колдун несет на себе вину своего далекого предка Петро, из зависти убившего названого брата Ивана. На Божьем суде Иван просит, чтобы «все потомство» убийцы «не имело на земле счастья! чтобы последний в роде был такой злодей, какого еще не бывало на свете!» Он жаждет сам убить этого злодея, сбросив его в пропасть. Бандурист облекает в форму мифа уже свершившееся: колдун уничтожен могучим всадником, находящимся на вершине Карпатских гор. В «Страшном колдуне» Иван сам назначает наказания и Петру и последнему в его «отверженном роде злодею», т. е. тому же колдуну. Сам же он и осуществляет страшную месть. И это уже не Божий суд, а человеческий. Акценты в римейке Дорошевича по сравнению с произведением Гоголя таким образом существенно смещены. Если в «Страшной мести», по словам Ю. Манна, колдун чувствует свою «марионеточность», «обнаруживается невыразимая тяжесть его ощущений» и в итоге «палач становится жертвой»[113], то в том же римейке он предстает как ни секунды не колеблющееся, целенаправленное, сосредоточенное на себе самом зло. Этого требовал закон своеобразного жанра, в котором лубок объединился с детективом. Опыт, не прошедший даром, если иметь в виду последующие многочисленные жанровые поиски Дорошевича.
Но в ту пору юный Влас, говоря нынешним языком, работал на рынок. И довольно успешно. После того как «нарасхват» разошлись 30 тысяч экземпляров «Страшного колдуна», Сытин распорядился напечатать еще шестьдесят, а спустя три года повторил издание. В том же, что и «Страшный колдун», 1884 году вышли еще два «римейка» Власа на гоголевские темы — «Тарас Бульба. Повесть из казачьей жизни запорожцев» и «Кузнец Вакула, или Договор с дьяволом. Повесть из малороссийской жизни». Обе книжки выпущены также купцом Никольского рынка А. В. Морозовым, несколько поколений семьи которого занималось изданием лубочных картин и книг «для народа». Несомненно, Влас учел проблемы, возникшие у него с Сытиным. Переделка «Тараса Бульбы», направленная, как и в «Страшном колдуне», на придание большей динамики действию за счет опять-таки сокращения разного рода лирических отступлений и «исторических справок», не затронула фабулы гоголевского повествования. Вместе с тем Дорошевич пошел здесь на любопытный эксперимент: ввел в текст римейка персонажей другой повести Гоголя. Во время путешествия в Запорожскую Сечь Тарас Бульба вместе с сыновьями встречает на берегу Днепра героя «Ночи перед Рождеством» Вакулу. Только тот уже не житель Диканьки и кузнец, а казак из Белой Церкви. История любви его и Оксаны, конфликта с ее отцом совпадает в своей начальной части с текстом гоголевской повести. Но вот далее, как рассказывает сам Вакула Бульбе и его сыновьям, все развивалось иначе, нежели в «Ночи перед Рождеством». Желая разбогатеть, чтобы угодить отцу Оксаны Чубу, он отправился на войну с татарами и под начальством полковника Остраницы дошел до Бахчисарая. С богатой добычей вернулся Вакула в родные места и узнал от Оксаны, что за время его отсутствия отец (потом умерший) принуждал ее выйти за варшавского шляхтича Кржыгмайло. Вакула обвенчался с Оксаной, но жили они счастливо всего год, после чего он отправился в боевой поход, а когда воротился — увидел, что дом его разорен, узнал, что виновен в этом, как и в смерти покончившей с собой Оксаны, тот самый шляхтич. И вот полный желания мстить едет Вакула в Сечь, чтобы встретиться со своими недругами в бою.
111
Пругавин А. С. Запросы народа и обязанности интеллигенции в области просвещения и воспитания. 2-е изд. СПб., 1895. С.88–89. Отличающийся рядом деталей рассказ Сытина о покупке рукописи Дорошевича содержат воспоминания Дон-Аминадо «Поезд на третьем пути». М., 2000. С.65–68.
112
Ребеккини Д. Как крестьяне читали Гоголя//Новое литературное обозрение. 2001, № 49. С.201.