— Я не совсем доволен влиянием прессы… Но речь сейчас немного о другом. Вы затронули очень важную тему для Британии.
— Я работаю с британской прессой тоже, несмотря на некоторые проблемы, которые я имел в Австралии. Но мне доступны некоторые механизмы…
— Не буду тянуть время — меня интересует Бальфур — лидер моей партии. В свете некоторых слухов о его, мягко говоря, странных предпочтениях, меня интересует материал, подобный… Ну, если даже не визуальный, но определенные надежные источники, которые могли бы мы использовать. Одних слухов недостаточно…
Мердок посмотрел на Реймонда и сказал: — Можно покопаться. Мне нужен небольшой аванс…
— Ладно, — сказал Артур. — Давайте закончим это дело и потом займемся Бальфуром.
— Кстати, на этой вечеринке был также сын кайзера, кронцпринц Вильгельм[9], но его я фотографировать не стал. Не думаю, что его…
— Вы правильно сделали, — поспешил перебить его Артур.
После того, как Реймонд и Мердок вышли из комнаты, первый протянул журналисту конверт со словами:
— Это остаток. Работа выполнена хорошо — так что мы можем и дальше воспользоваться вашими услугами. И… на моего отца не обращайте внимания. Он иногда может быть резок, но это от любви к делам нашей общей родины.
— Да мне безразличны рассуждения насчет аристократии, власти, морали и так далее. Людям интересны сплетни, грязное белье. Я на этом делаю деньги. А деньги, как говорится, не пахнут. Мне просто претят разговоры о морали — о них люди любят рассуждать на примере других. Так было, так будет и через сто, и через двести лет. Так что я готов к дальнейшему сотрудничеству.
Почти сразу после встречи Артур отправил письмо Фридриху Хольштейну с просьбой о встрече. Ответ пришел довольно быстро, и что удивительно — Хольштейн тоже предложил встретиться в номере у Артура.
После приветствий и объятий старые знакомые начали, не спеша, с тривиальных вопросов.
— Ты давно не был в Берлине? — спросил Хольштейн у Барроуза.
— Почти семь лет.
— Берлин сильно изменился. Наверно, ты заметил?
— М-да… Очень рад…
— История Германии последних десятилетий достаточно бурная. Горд, что я принимал участие в ней.
— «Принимал»? Надеюсь, что ты еще внесешь вклад в дело укрепление дружбы между нашими странами.
Фридрих Хольштейн слегка улыбнулся:
— Увы, меня вчера кайзер отправил в отставку… Ты не читал?
— Господи! Нет. А что случилось?
— Твое приглашение на встречу было одним из последних официальных… С сегодняшнего дня я свободен… Так решил кайзер! Ему виднее…
— Вот неожиданная новость! Я даже не знаю, что сказать, — вымолвил опешивший Артур.
— Этого следовало ожидать весь последний год. На меня возложили вину за позицию Германии в марокканском кризисе. Так что я ждал, что, в конце концов, от меня избавятся. Да, я был за более жесткую позицию в отношении Франции. Эйленбург и камарилья вокруг него плела заговор против меня. Надо признать, что они выиграли. Ну, пока, конечно. Я их в покое не оставлю.
— М-да, сложная ситуация…
— Знаю, вы сейчас с французами союзники. А здесь мы уже виноваты, а вернее, клика Бюлова и Эйленбурга. Здесь все действительно друг друга ненавидят… Или иногда любят друг друга странным образом, — многозначительно заключил Хольштейн.
Артур вскинул брови и сказал:
— Ты знаешь, а я специально приехал сюда из-за Эйленбурга?
— Интересно…
Артур встал и прошел к своему портфелю, откуда вытащил конверт с фотографиями, а потом передал его Хольштейну.
— Глядеть на все это людям… таким, как я с тобой, приличным и честным — неприятно.
Хольштейн стал внимательно разглядывать фотографии. Он был серьезным, но когда закончил, слегка улыбнулся:
— Стыдно мне перед тобой… Стыдно за Германию!
— Ну… теперь, боюсь, эта инфекция распространится дальше… У нас, помнишь, были страсти по Оскару Уайльду. Это все еще тогда начиналось. Так что Германия здесь не первая… — Артур хотел как-то смягчить ситуацию. Ему надо было показать, что судьба Германии его волнует так же, как и судьба Британии. — Что говорить, страна Вагнера…
— Спасибо, Артур. Ты удивишься, но слухи в Берлине про предпочтения Эйленбурга и выходки Мольтке циркулируются уже некоторое время.
— То есть, это для тебя не новость?
— Нет, конечно. Более того, я собрал определенный материал. Этот Мольтке — адъютант самого императора и командир Берлина — столицы нашей империи!!! Представляешь себе, что его избивала жена, правда, уже теперь бывшая?!
9
Сына кайзера Вильгельма II тоже звали Вильгельм (кронпринц Фридрих Вильгельм Виктор Август Эрнст Прусский (Вильгельм III)).