– И все–таки, — сказал Фродо, — все–таки, если уж Бильбо не смог убить Голлума — лучше бы он не брал себе этого Кольца! Лучше бы он его вообще не находил! Тогда оно и ко мне бы не угодило. Зачем ты не помешал мне его взять? Или заставил бы выкинуть, уничтожить — и дело с концом!
– Не помешал? Заставил бы? — переспросил волшебник. — Ты, выходит, ушами хлопаешь, а я–то тебе втолковываю! Подумай сперва, а потом уже говори. «Выбрасывать» Кольцо ни в коем случае нельзя, это ясно каждому. Такие Кольца умеют «находиться». В недобрых руках оно может принести немало бед. Но хуже всего, если оно попадет к Врагу. А избежать этого нельзя. Это Единое Кольцо, и Враг употребит всю свою мощь, чтобы найти его или приманить. Спору нет, дорогой Фродо, все это время ты был в немалой опасности, что не на шутку меня тревожило. Но на карту поставлено столь многое, что я решился чуть–чуть рискнуть — да будет тебе, кстати, известно, что, пока я был вдали от тебя, Заселье ни на день не оставалось без бдительного присмотра. А поскольку ты не пользовался Кольцом, не думаю, чтобы оно наложило на тебя заметную печать. Ничего худого пока не стряслось. Необратимого, по крайней мере. Вдобавок девять лет назад, когда я видел тебя в последний раз, я почти ничего не знал наверняка.
– Но почему не взять и не уничтожить его? Ты говоришь, это следовало сделать давным–давно! Что бы тебе меня предупредить или послать весточку — я бы уже давно с ним разделался!
– Право? И каким же образом? Ты уже пробовал?
– Нет пока, но его, наверное, можно сплющить молотком или расплавить…
– Попробуй! — предложил Гэндальф. — Прямо сейчас!
Фродо снова вытянул из кармана Кольцо и посмотрел на него. Теперь оно было совершенно гладким — ни знаков, ни букв. Золото казалось таким чистым, таким красивым! «Что за редкостный отлив, сколько оттенков, как ярко оно блестит на солнце! — подумалось Фродо. — И какая совершенная форма! Вот вещь, достойная всяческого восхищения, поистине настоящее сокровище!» Вынимая Кольцо, Фродо твердо намеревался швырнуть его в пламя, где пожарче. Теперь он понял, что не способен сделать этого сразу — надо было сначала перебороть себя. Он взвесил Кольцо на ладони и помедлил, с огромным трудом заставляя себя вспомнить все, что рассказал только что Гэндальф; наконец, сделав над собой неимоверное усилие, он размахнулся, чтобы бросить Кольцо в огонь, но вместо этого сунул руку в карман и обнаружил Кольцо на прежнем месте.
Гэндальф невесело рассмеялся:
– Видишь? То–то же. Уже сейчас, Фродо, тебе трудно расстаться с ним, не то что причинить ему вред. «Заставить» я тебя не могу — разве что силой, подавив твою волю и покалечив разум. Но чтобы хоть как–нибудь повредить Кольцу, грубой силы недостаточно. Обрушь на него самый тяжкий молот, на нем и вмятинки не останется. Ни тебе, ни мне его не уничтожить. Огонь у тебя в камине и обычного–то золота не расплавит. Кольцо уже побывало на углях — и вышло невредимым. Скажу тебе больше — ни в одной засельской кузнице с ним ничего сделать не удастся. Даже гномьи горны и наковальни тут бессильны. Говорят, Кольца Власти плавятся в огненном дыхании летучих змеев, но на земле повывелась прежняя порода драконов, а у нынешней пламя слабое и для такого дела не годится. Ко всему этому добавим, что не родился еще на свет тот дракон (включая Анкалагона Черного), что переварил бы Единое Кольцо, Кольцо Власти, сделанное самим Сауроном. Путь только один: добраться до Ородруина, Огненной Горы, отыскать Трещины Судьбы[96] — и бросить Кольцо туда, если ты действительно хочешь от него избавиться и навеки лишить Врага возможности захватить его…
– Еще бы не хотеть! — воскликнул Фродо. — Я больше всего на свете хочу его уничтожить! Ну… то есть… чтобы его уничтожили. Разве я гожусь для опасных путешествий и приключений? А лучше бы мне этого Кольца совсем не видать! Зачем оно пришло именно ко мне? Почему выбор пал на меня?
– На такие вопросы ответа не бывает. Но не воображай, будто дело в каких–то особых достоинствах, какими ты наделен, а другие нет. О мудрости и силе вообще речи нет. И все же выбор пал на тебя, а значит, тебе придется пустить в ход всю силу, какая у тебя есть, весь твой ум и всю доблесть!
96
В оригинале Cracks of Doom. Продолжая сказанное выше в комментарии к понятию «предопределения», можно снова обратиться к Шиппи (с. 189): слово doom, говорит он, чисто английское и соотносится с древнеангл. глаголом «судить»: корень doom–входит в слово Doomsday — «Страшный Суд». Впоследствии слово приобрело более мрачный оттенок и стало означать что–то вроде «неизбежной катастрофы». В современной разговорной речи малоупотребительно. В отличие от «случая» и «удачи» (chance и luck), doom («конечная судьба») изменению не подлежит и связана с авторитетом Верховного Судии. Однако doom означает скорее «суд», а не «судьба»: для слова «судьба» Толкин использует слово fate (в таких, например, сочетаниях, как «судьба привела его…»). Doom («суд») свершается