Единственным значимым общественным институтом человечества, который с самого начала своего существования рассматривал психоделики растительного происхождения в качестве важного компонента религиозной и духовной деятельности, является шаманизм. Позже в этой книге мы обсудим значимость шаманского подхода к использованию психоделических растений и препаратов для современности.
НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОДЕЛИКОВ НА ЗАПАДЕ
В рамках традиционной западной науки антропология является той областью, которая фокусирует внимание на применении психоделических растений и их роли в различных обществах. Более, чем любая другая научная дисциплина, она поддерживает интерес к таким растениям и препаратам после нескольких столетий сокрытия информации о них на Западе[38]. На протяжении последних шестидесяти или семидесяти лет психоделические препараты в нашей культуре изучались с точки зрения науки и медицины — главным образом психиатрии, психологии и нейробиологии.
В 1890-х годах немецкий химик Артур Хеффтер выделил мескалин из кактуса пейот и в результате серии экспериментов на самом себе определил его психоактивность. В последующие двадцать или тридцать лет этот препарат привлекал некоторое внимание научной общественности[39]. Однако такие резко выраженные побочные эффекты мескалина, как тошнота и рвота, а также недостаток обоснованного психологического и биологического контекста, в рамках которого можно было осмыслить его воздействие, ограничивали изучение данного препарата.
С точки зрения биологии, существует очень незначительное количество данных, имеющих отношение к тому, как препараты воздействуют на мозг. С точки зрения психологии, в теории Фрейда, господствующей в то время, было принято неодобрительное отношение к тому, что считалось религиозным или духовным состоянием сознания, которые рассматривались как инфантильные или регрессивные. Исключением из альтернативных состояний сознания, не вызывавшим презрения у фрейдистов, было использование метода свободных ассоциаций — варианта гипноза — в психоаналитической практике.
Швейцарский психиатр Карл Юнг, в одно время наиболее последовательный ученик Фрейда, придерживался более широких взглядов на религиозный и духовный опыт и считал, что такого рода опыт оказывает значительное влияние на психологическое развитие человека. Тем не менее вопросы о психоделиках растительного происхождения, как и о синтетических, в его произведениях не рассматриваются. Это удивительно, поскольку первые упоминания о синтезе и использовании ЛСД появились в Швейцарии более чем за десять лет до смерти Юнга.
Ситуация изменилась в середине 1940-х годов, когда швейцарский химик Альберт Хофманн синтезировал ЛСД и вскоре после этого описал его сильное воздействие на психику[40].
Биологический и психологический контексты, в рамках которых и было осуществлено открытие ЛСД, оказались более благоприятными, чем условия, при которых был открыт мескалин. Психология начинала исследовать универсальную силу психоанализа для объяснения и лечения каждого психологического состояния. К тому же медицина в целом стремительно развивалась благодаря открытию основных биопатогенных процессов, например эффективного лечения инфекций с помощью антибиотиков. В психиатрии изучение биологии стало рассматриваться как еще один способ объединения различных областей медицины, что ликвидировало разрыв между психическим и физическим состоянием, образовавшийся в результате чрезмерной опоры на психоанализ Фрейда.
38
M. Dobkin de Rios,
39
F. Wertham and M. Bleuler, «Inconstancy of the Formal Structure of the Personality»,
40
A. Hofmann,