2. Во-первых, она забывает себя, ее поистине как бы нету, это я уже говорила. Она уже не помнит о себе и не знает, будет ли ей честь, или жизнь, или награда на небе, ибо только и печется о славе Божией, так что воплотились Его слова: Ты позаботься о Моих делах, а Я позабочусь о твоих. И о том, что может случиться, она не заботится, а как-то забывает, вот и кажется (это я говорила), что ее больше нету и она не хочет быть ничем ни в чем, разве что это хоть немного споспешествует славе Божией, вот тут она охотно пожертвовала бы жизнью.
3. Только не думайте, доченьки, что она теперь не спит — не ест (хотя все это ее немало мучает), или не делает того, что ей положено. Мы говорим тут только о внутреннем, о внешнем мало что можно сказать, ибо ей скорее тяжело, что у нее ни на что не хватает сил. Ведь она ни за что на свете не пренебрегла бы тем, что, по силам ее и разумению, служит Богу.
4. Во-вторых, она очень хочет пострадать, но это ее теперь не тревожит. Ведь эти души хотят, чтобы в них исполнилась воля Божия, и все, что делает Бог, им хорошо. Если Ему угодно, чтобы они страдали, — пусть так и будет; если же нет — они не угрызаются, как прежде.
5. Кроме того, эти души очень радуются в гоненьях, и умиряются еще больше, чем прежде, и не питают никакой вражды к тем, кто причиняет им зло или желает навредить; скорее они их особенно любят, так что когда тем трудно, они им сердечно сочувствуют, и что угодно сделают, чтобы тем стало легче, и охотно препоручают их Богу, и отдали бы их Его милости, только бы они Его не оскорбляли.
6. Больше всего меня поражает вот что: как вы уже видели, души эти много скорбели и трудились, желая умереть и быть с Богом, а теперь они так хотят послужить Ему и содействовать Его славе, и, если смогут, помочь хоть одной душе, что они желают не умереть, а жить много лет в величайших страданиях, только бы Господь был прославлен хотя бы в самом малом. Если бы они твердо знали, что, покинув плоть, будут с Богом, ничто бы не изменилось; если же они представляют блаженство святых в раю, они не стремятся туда, ибо все их блаженство — хоть как-то помочь Распятому, особенно когда они видят, как Его оскорбляют, и как мало людей поистине ищет Его славы, отрешаясь от всего земного.
7. Правда, порой, забывая об этом, душа снова желает быть с Богом и уйти из этого изгнания, особенно когда понимает, как мало для Него делает; но тут же одумывается и видя, что Он — все время с нею, удовлетворяется этим и приносит Ему свое желание жить на земле, как самый ценный дар, какой у нее есть.
Смерти она боится не больше, чем тихого отрешения от чувств; ведь Тот, Кто внушал ей столь мучительные стремления, теперь посылает иные, да будет Он благословен вовеки. Аминь.
8. Теперь этим душам не нужны ни награды, ни утешенья, ведь с ними Сам Господь, Он живет в них. Ясно, что Его жизнь была непрестанною мукой, вот Он и делает, чтоб так жили мы хоть бы в желаньях, ведь в остальном Он ведет нас как немощных, хотя и уделяет от Своей силы, когда нужно.
Душа отрешается от всего, ей хочется быть одной или заниматься чем-то во благо другой душе. Больше нет ни сухости душевной, ни скорби, только умиление и память о Господе, и желание всегда Его славить; когда же она этим пренебрегает, Сам Господь пробуждает ее, как я говорила, и ясно видно, что этот порыв (я не знаю уж, как его и назвать) исходит из недр души, подобно прежним порывам. Только здесь он куда тоньше, ибо идет не от мысли, и не от памяти, не от каких-либо свойств души, так что никак нельзя приписать его ей самой. Бывает это часто, и столь обычно, что можно увидеть: как пламя, пусть самое большое, стремится не вниз, а вверх, так и это устремление исходит из сердцевины души, пробуждая ее силы.
9. И впрямь, если бы на этом молитвенном пути мы только того и достигали, что уразуметь, как хочет Господь общаться с нами и просит нас быть с Ним (ведь так и есть), то, по-моему, стоит перенести все испытания, чтобы насладиться такими нежными и всепроницающими знаками Его любви.
Это вы, сестрицы, наверное, испытали; я думаю, когда достигнешь молитвенного единения с Богом, Он печется обо всем этом, лишь бы мы соблюдали Его заповеди. Когда с вами так случится, не забывайте, что тут уже та сокровенная обитель, где обитает Господь, и восхвалите Его; ведь это Его письмена, Его послание, и пишет Он с такой любовью и так, чтобы вы одни поняли, чего Он желает от вас. А вы непременно Ему ответьте, даже если очень заняты внешними делами или беседой с кем-нибудь; ведь часто бывает, что Господь хочет оказать вам эту милость на людях (а отвечать мы должны в тайне), и тогда надо откликнуться, скажу так, словом любви или повторить за апостолом Павлом: «Господи! Что повелишь мне делать?»[96], а Он уж научит вас разными способами, как угодить Ему в это самое время; ведь Он как бы слышит нас и нежно касается души, почти всегда располагая ее твердо исполнять Его Волю.