В 1839 году Вислиценус написал следующие строки, в которых очень точно отразил индейское понимание храбрости: «Люди часто задают вопрос – действительно ли храбр индеец или он от природы труслив… Тот факт, что индейцы обычно уступают оружию цивилизации, а несколько решительных белых людей могут отбить их атаки, даже если краснокожие во много раз превосходят их численно, не является доказательством отсутствия в них храбрости, которая и в самом деле часто граничит с безумием. Именно их особая система ведения войны часто становится причиной нашего заблуждения: мы считаем трусостью то, что на самом деле является хладнокровным расчетом. Они считают глупым атаковать врага в открытом строю, а Черный Сокол[23], знаменитый вождь сауков и фоксов, присутствуя на больших маневрах в Нью-Йорке, во время которых штурмом было взято несколько батарей, не мог понять столь глупого поступка, как принесение в жертву нескольких сотен воинов, когда можно было без проблем неожиданно захватить батареи ночью, не потеряв при этом ни одного». Еще Берландье отмечал в начале XIX века: «Несмотря на то что они (индейцы. – Авт.) считают любого, кто погиб в открытом бою, безрассудно храбрым, они также презирают трусость человека, бегущего с поля боя, если только противники не превосходят его численно. Показатель хорошего воина, в особенности вождя, заключается в том, чтобы провести свой отряд незамеченным, напасть на врага, когда тот беззащитен, и перерезать ему глотку, не позволив застать себя врасплох».
Глава 2
Образ жизни равнинных индейцев
К началу XIX века на Великих Равнинах обитало около тридцати индейских племен. Одни из них вели полуоседлый образ жизни, проводя часть времени в постоянных деревнях, возделывая землю, приносившую им урожаи маиса, бобов, кабачков, тыкв и табака, и дважды в год на несколько месяцев уходя на равнины, чтобы совместно поохотиться на бизонов. Другие племена были типичными кочевниками, постоянно скитавшимися в поисках бизонов и пастбищ для многочисленных табунов, полностью завися от охоты на бизонов, оленей и антилоп и периодически приходя с визитами в деревни полуоседлых племен, чтобы обменять у них мясо и шкуры на продукты земледелия. Но именно бизоны, миллионы которых бродили по равнинам, были основным источником пропитания и у тех, и у других, пока белые охотники не начали уничтожать их ради шкур и языков. По подсчетам Эрнеста Сетон-Томпсона, до появления белого человека бизоньи стада на Великих Равнинах насчитывали не менее шестидесяти миллионов голов. Индейцы недаром считали бизона священным животным и вождем животного мира. Все части этого зверя шли в дело. Из рогов делали ложки, скребки, луки; из шкуры – одежду, покрытия для жилищ, щиты, контейнеры, веревки, клей и многое другое; из хвоста – военные дубинки; из копыт – клей, трещотки, подвески, молоты и т. д., а бизонье мясо было основным продуктом питания. Можно понять бешенство краснокожих, когда белые охотники начали ежегодно уничтожать сотни тысяч бизонов, обрекая семьи индейцев на голодную смерть. Позднее, когда начались полномасштабные войны с индейцами, один из армейских чинов высказал мысль, что для победы над ними надо просто полностью уничтожить бизонов. К 1889 году на территории США осталось всего 256 этих красивых, могучих животных!
Полуоседлые племена жили в постоянных деревнях с огромными земляными домами. Дома арикаров возводились ценой больших физических усилий и группировались вокруг открытого места в центре поселения. В земляном доме проживало две-три семьи. В каждой деревне имелся огромный дом, в котором проводились церемонии, танцы и прочие празднества. Земляные дома пауни в диаметре составляли от 7,5 до 15 метров, и в каждом из них также проживало по нескольку семей. Обычно под крышей одного дома находили пристанище пять семей, то есть около 20 человек (по другим данным – от 30 до 50 человек).
Скиди-пауни в 1867 году жили в четырех деревнях из десяти-двенадцати домов. Перед многими домами выставлялись военные трофеи – захваченное оружие, военные головные уборы и т. п. На крышах домов часто можно было увидеть воткнутые шесты, выкрашенные в красный цвет, к концам которых было привязано по вражескому скальпу.
Деревня манданов. Художник Ч. Рассел
Земляной дом представлял собой каркас из бревен без окон, сверху полностью засыпанный землей, с дымовым отверстием в потолке и входом. Он был крепостью, проникнуть в которую незваным гостям было весьма сложно. Входом в дом служил выступ 3–3,5 метра длиной, закрытый со всех сторон, образующий узкий проход, который легко было защищать. Такие проходы в земляные дома были у понков, омахов, арикаров, хидатсов, канзов и мандатов. Чтобы было легче противостоять нападениям врагов, некоторые племена укрепляли поселения насыпями, рвами и частоколами. Деревня арикаров в 1811 году была огорожена частоколом из кедровых бревен высотой чуть более 2,5 метра и окружена рвом. Хидатсы до 1780 года никак не укрепляли свои поселения и даже не выбирали для них места, наиболее удобные для защиты. Манданы, с другой стороны, серьезно укрепляли деревни еще с XVI века. До конца XIX века манданы не оставляли этой привычки, поскольку находились под серьезным давлением живших ниже по реке арикаров и кочевых племен, в частности сиу и шайенов. После оспы 1837 года, во время которой умерло очень много людей, хидатсы и манданы объединились. Они укрепили поселение «Подобное Рыболовному Крючку» новым частоколом, установив в нем огромный колокол, в который били каждый день, когда утром открывали ворота и люди выпускали на пастбища лошадей, шли на поля и за хворостом, а также вечером, предупреждая о скором закрытии ворот и необходимости поспешить внутрь. На случай длительной осады хидатсы хранили в поселении воду в мочевых пузырях бизонов. Брэдбери сообщал в 1811 году, что племена р. Миссури (манданы, хидатсы и арикары) постоянно опасались нападений и грабежей кочевых сиу, поэтому ежегодно прятали значительное количество собранного урожая маиса и бобов в вырытых в земле ямах, которые искусно маскировали. Эти запасы можно было использовать во время осады поселения.
23