Заключение
В соответствии с поставленными задачами в монографии сделана попытка рассмотреть узловые аспекты проблемы привлечения бывших генералов и офицеров старой армии к военному строительству и защите завоеваний Великого Октября, начиная с сотрудничества сравнительно немногочисленных их представителей с Советской властью в первые месяцы ее существования (в качестве экспертов, консультантов и т.д.), затем добровольного поступления на службу в Красную Армию (особенно в период отражения интервенции Четверного союза в 1918 г.) и, наконец, мобилизации командного состава старой армии с целью использования его профессиональных военных знаний и опыта для строительства массовой регулярной Красной Армии.
Поиски форм военного строительства проводились в сложных условиях развязанной внутренней контрреволюцией и международным империализмом гражданской войны; декретом от 15(28) января 1918 г., подписанным В.И. Лениным, была создана Рабоче-Крестьянская Красная Армия, основанная «на добровольческих началах, выборном командном составе, широком участии комитетов и государственном обеспечении семей»[776].
В борьбе с первыми очагами внутренней контрреволюции части Красной Армии вместе с отрядами Красной гвардии успешно выполнили поставленную перед ними задачу. Однако уже опыт войны с кадровой кайзеровской армией в феврале 1918 г. показал, что для надежной защиты завоеваний революции необходима массовая регулярная Красная Армия (с централизованным командованием, назначаемым командным составом, организованная по штатному расписанию, с принятыми в армии органами управления и т.д.), от укрепления которой, как писал В.И. Ленин в сентябре 1918 г., зависела прочность республики в борьбе с империализмом, зависела победа социализма в России и во всем мире[777].
Так как руководители Наркомвоена считали, что выбранный ими путь строительства Красной Армии (на добровольческих началах, с выборным командным составом и т.д.) «есть единственный путь, которым может и должен идти социалист при построении армии»[778], Советское правительство поручило разработку планов строительства массовой регулярной Красной Армии созданному 3 марта 1918 г. Высшему Военному Совету. Так был сделан новый смелый шаг в ленинском курсе (начало которому было положено в период отражения интервенции Четверного союза) на широкое привлечение для военного строительства и защиты Советской Республики бывших генералов и офицеров старой армии (в том числе на высших командных, штабных и административных должностях), что законодательно закрепил V Всероссийский съезд Советов 10 июля 1918 г.
Однако было очевидно, что назначать командный состав старой армии на самостоятельные (особенно на высшие командные) должности в новую социалистическую армию нельзя. Это объяснялось прежде всего тем, что большинство военных специалистов (преимущественно из бывших кадровых офицеров) принадлежали к буржуазно-дворянской части русского общества, сохраняли его идеологию и, следовательно, не могли быть преданы делу революции; бывшие генералы и офицеры, как правило, не могли единолично управлять построенными по классовому принципу объединениями, соединениями и частями Красной Армии, ибо девизом военных специалистов был: «никакого вмешательства в политику», служить «исключительно военному делу»[779]. Поэтому одновременно с принятием ленинского курса на широкое привлечение в Красную Армию бывших генералов и офицеров для строгого контроля за их деятельностью был учрежден институт военных комиссаров.
Привлечение командного состава старой армии на службу Советскому государству представляло собой очень сложный, а иногда и мучительный процесс. В период слома старой армии и упразднения ее офицерского корпуса практически не было принято необходимых мер, чтобы «выделить из среды командного состава старой армии тех, кто с пользой мог бы послужить делу формирования новых вооруженных сил»[780]. В результате четверть миллиона бывших офицеров, оказавшись «не у дел», «разметались» по всей огромной территории бывшей Российской империи. Положение их усугублялось тем, что, согласно декрету Совнаркома от 16(29) декабря 1917 г., бывшие генералы и офицеры по правовому и материальному положению были приравнены к солдатам и потому увольнялись без выслуженной пенсии, которая для подавляющего большинства из них являлась единственным средством к существованию. Если офицеры военного времени, призванные из запаса, еще могли вернуться к своей прежней деятельности, то положение кадровых офицеров и офицеров военного времени, которые были призваны со школьной скамьи и не имели никакой гражданской специальности, было намного сложнее. Кроме того, несмотря на общую линию ЦК РКП(б) и Советского правительства в отношении привлечения на службу бывших офицеров и генералов, далеко не сразу было осознано, что «не все из бывших офицеров являются врагами социалистической республики, что многие, признав Советскую власть, честно исполняют свои гражданские обязанности по отношению к республике»[781].