– М-да, а ведь не влезет…
Покрутив в руках надежно упакованные и прошитые пакеты с отчетами магистра Ганецкого и его коллег, Григорий огорченно вздохнул и принялся выгребать из переносного сейфа все его содержимое. Почти все – плоскую прямоугольную коробочку, сталь которой несла на себе неприятно «шипастое» желтое клеймо биологической опасности, он трогать не стал. Как и три больших конверта, никак не подписанных, но с изящным оттиском черного лебедя. Во-первых, они лежали в самом низу. Во-вторых, санаторий «Черный лебедь» специализировался на инфекционных больных и вообще нигде не проходил по официальным документам. Ну и, в-третьих… Впрочем, и первых двух пунктов было достаточно. Кстати, специалисты этого дальневосточного курорта ни единого разу не жаловались на недостаток «добровольцев», потому что все потребности тамошних исследователей с лихвой перекрывали одни только хунхузы.
– Что у нас тут, «Артек»?..
Документы с детского курорта в Геленджике стали первой жертвой – потому что официальное назначение конкретно этого санатория полностью соответствовало реальному состоянию дел. Просто очень большой детский лагерь, где набирались здоровья, бронзового загара и незабываемых впечатлений дети мастеровых, отправленные на море по медицинским показаниям. Впрочем, при желании путевку можно было просто выкупить, причем за сравнительно небольшие деньги – но только работникам агреневского концерна.
– Григорий Дмитрич, все готово.
– Да-да, иду.
Внимательно отсортировав документы для байкальского клуба рыболовов «Омуль», часть Долгин вернул обратно – ту самую, где были упоминания таких специфических рыболовных снастей как глубоководный батискаф, магнитные мины и легкие (к сожалению, пока весьма условно) акваланги. Затем откинул в сторону результаты проверки таганрогского санатория «Нептун», где поправляли свое здоровье рабочие с вредных производств. Протягивая руку за новой стопкой пакетов, главный инспектор невольно отвлекся на бурчание собственного живота.
Бур-р!..
Сглатывая выделившуюся слюну, он быстро заполнил оставшееся в бронечемоданчике место документами из научно-исследовательского института имени Пильчикова и отчетами номерных лабораторий, примерился, как закрывается крышка бронечемодана, и задумчиво поглядел на пакеты из «Артека» и «Нептуна», оставшиеся без надежной защиты его личного переносного сейфа.
Бур-рр!..
– Нам скрывать нечего, хе-хе…
Уступая прорезавшемуся голоду, член совета директоров быстро (но вместе с тем аккуратно) закрыл кейс-переросток, вернул цепочку с ключом на шею и энергично потер ладони, вспоминая службу в Пограничной страже:
– Пожрать, поспать да бабу сладкую помять – это мы завсегда готовы!..
Глава 3
– Виноват, ваше высокородие!..
Подождав, пока замешкавшийся швейцар распахнет перед ней тяжелую дверь, госпожа статская советница[43] Волошина-Томанова покинула здание частной школы-пансионата для девочек благородного сословия, привычно проигнорировав подобострастное:
– Всего наилучшего, ваше высокородие!
Чуть задержалась на крыльце, выискивая сквозь мягкий февральский снегопад свой личный выезд[44], убрала узкие ладони в приятную теплоту меховой муфты и направилась за ограду – одновременно вновь переживая только-только закончившееся свидание с дочерью Александрой.
– Вот же вздорная девчонка!..
Ощутив неожиданный приступ вины и легкого раскаяния, чувственные губы Софьи Михайловны на какое-то мгновение беспомощно задрожали, и!.. Впрочем, она быстро преодолела неожиданный приступ душевной слабости, утешившись приятными воспоминаниями с толикой печальных размышлений. Шесть лет назад, благополучно разродившись от бремени здоровой девочкой, она намеревалась целиком и полностью посвятить себя воспитанию дочери. Однако вначале случилось знакомство с будущим супругом, затем его красивые ухаживания, которые не прекратило даже ее признание о внебрачном ребенке. Скромное венчание прямо в Швейцарии, в одной из тамошних православных церквушек, начало семейной жизни и связанные с этим приятные хлопоты… Калистрат Георгиевич оказался тем самым человеком, которого она искала: надежный, обеспеченный и в меру консервативно-старомодный. Конечно, с его двумя сыновьями от первого брака поначалу пришлось довольно сложно, ведь дети прекрасно помнили покойную мать и встретили мачеху неласково. К счастью, со временем это удалось благополучно преодолеть, вот только родственные чувства между братьями и их сводной сестрой как-то не сложились: сначала сказывалась разница в возрасте, потом добавился сложный характер девочки, начавший проявляться в ней чуть ли не с пеленок. А учитывая тот факт, что глава семейства Сашеньку хоть и удочерил, но особо ею не интересовался… В общем, самым лучшим выходом стало отдать юную мадемуазель в хорошее частное заведение с полным пансионом. Поначалу она навещала новоявленную школьницу каждое воскресение, затем, постепенно, встречи сократились до раза в две-три недели – но не от того, что она разлюбила дочь! Совсем нет!!! Просто чем дальше, тем больше времени уходило у Софи на участие в работе разных попечительских комитетов и организацию благотворительных приемов и лотерей. Иногда все это занимало ее столь плотно, что приходилось вынужденно пропускать очередное свидание. Но она никогда не забывала извиниться, и порадовать свою девочку каким-нибудь небольшим подарком!.. Кроме того, Сашеньку довольно регулярно навещала одна из незамужних племянниц мужа, тридцатилетняя Галина Георгиевна – увидев ее в первый раз еще маленькой крохой, старая дева тут же преисполнилась неподдельного умиления и самой горячей любви…
43
В сословном обществе женщин часто титулуют согласно тому положению или должности, которое занимают их мужья.