Судя по легкому румянцу, молодой Романов почти успел отойти от первого знакомства с аборигенами Манчжурии.
— Господа!..
Покосившись на тела «кабанчиков», великий князь едва заметно передернулся:
— Господа, не вернуться ли нам на наш бивуак[6]?
— Всемерно поддерживаю! Благо, и трофеи уже там.
— О?! У нас есть трофеи? Позвольте полюбопытствовать, и что же нынче…
Свитские с готовностью отвернулись от неприглядных результатов своей меткости, устремившись вслед за предводителем на подготовленную стоянку. Не то чтобы русских дворян вдруг одолели душевные муки и раскаяние — к кому, к немытым туземцам в грязных тряпках?! Вы, верно, шутите, господа! Нет, налицо был некий душевный подъем и гордость за себя любимых, не растерявшихся при нападении подлых бандитов и давших им достойный отпор. Но вместе с тем, присутствовала в общем настрое удачливых охотников некая нотка… Почти незаметная, но все же самую чуточку саднящая — как мелкая заноза, напоминающая об одной недавно нарушенной христианской заповеди.
— А что, Игорь Владиславович, много у вас в Приморье таких вот наглых браконьеров?
— К сожалению, ваше импера… Гхм. Александр Михайлович. В месяц до пяти-семи столкновений случается. А уж в первое время так и вовсе!.. О, благодарю.
Приняв полнехонькую серебряную стопку из походного великокняжеского набора, Дымков тут же приложился.
— Надо же, а я, признаться, рассказам князя поначалу не поверил. У вас тут, получается, чуть ли не война?!
Чиновник Военведа Агренев на это лишь пренебрежительно отмахнулся:
— Этих-то лесные сторожа вполне успешно гоняют и задерживают. Вот когда мелкие шайки соединяются в банды по три-четыре сотни клинков!..
Всем своим видом князь показал, как тяжко бывает отражать подобные набеги.
— Местные казачки к таким делам привычны, чуть что — собираются в отряды и задают хунхузам трепку, а вот у переселенцев с самообороной чуть менее чем никак. Я своим арендаторам в числе прочего выдаю переделанную в дробовое ружье берданку, и полсотни патронов, но помогает это мало — сами понимаете, господа: крестьянин, он и есть… гм, крестьянин.
Компания дружно усмехнулась, правильно оценивая боевой потенциал пахаря-переселенца — и его шансы против заматеревшего в душегубстве бандита.
— А генерал-губернатор в курсе такого возмутительного положения вещей?
— Разумеется. Более того, он уже раз пять отправлял соответствующие доклады.
— И?
Агренев выразительно пожал плечами, давая понять, что воз проблем и ныне там.
— А что же власти Китая?
— Дело в том, господа, что в империи Цин неофициально все эти земли считают своими — так сказать, временно оккупированными северными варварами. То есть нами.
— Хм!..
— Да-да, я тоже был изрядно удивлен — в свое время. Так вот, посудите сами, господа: там… — веточка в руках надворного советника словно сама по себе повернулась в сторону близкой речной границы с Китаем, — основная часть населения живет в беспросветной нищете. А у нас здесь кроме обычной для них добычи еще и переселенцы появились, коих ограбить — сам Конфуций велел.
Отметив удачную остроту смехом и поддержав соответствующим тостом, охотники поневоле обратили внимание на лесных сторожей, раскладывающих в сторонке от костра честно настрелянные трофеи. Десяток отлично выделанных полосатых шкур, три медвежьих, с дюжину барсучьих, кипу собольих, разбавленных пышными лисьими шубками. На отдельном месте небольшая груда винчестеров, придавленная сверху тремя винтовками, и позади всего — неопрятная куча поясов с подсумками, патронташей и ножей с револьверами.
— Так что стреляют, грабят, насилуют и пытают, при случае не брезгуют и поджог устроить. Лояльных империи гольдов[7] вообще мимоходом убить могут.
Капитан броненосного крейсера «Владимир Мономах» не выдержал и уточнил:
— Простите — а их за что?..
— Да просто так, забавы ради. Учинить насилие над гольдкой для любого манчжура есть дело просто-таки обязательное. Мужьям такое, естественно, не нравится — ну и сами понимаете, господа, чем все обыкновенно заканчивается. Справедливости ради надо заметить, что до недавнего времени подобным образом поступали и наши беглые каторжники.
Инспектор МТК, слегка оттаявший душой возле языков живого пламени, лукаво уточнил:
— Но теперь все иначе, князь?
Демонстративно вздохнув, Агренев доверительным тоном признался:
— Ну не могу же я закрывать глаза на столь вопиющий произвол и беззаконие…
7
Гольды (совр. назв. — нанайцы) — коренной малочисленный народ Дальнего Востока, проживающий по берегам Амура и его притоков в России и Китае.