В отчетах представителей Русской Компании содержится много нелестных отзывов о наших предках. Впрочем, отзывы эти часто заслуженные, но в них читается плохо скрываемое презрение. Ченслер писал, например, что «нигде нет такого разврата и пьянства, а также и по насилиям их — русские самый отвратительный народ в мире». Энтони Дженкинсон соглашался, что «пить — приятнейшее для них дело; они болтуны и великие лжецы, без всякого правдоподобия в своих словах, льстецы и лицемеры». Посол Рандольф получил такое впечатление при первом знакомстве с Холмогорами: русское «население по манерам грубое, одевается крайне просто, за исключением праздников и свадебных дней, жители много предаются пьянству и другим отвратительным порокам».
Англичане были крайне поражены невежеством русского духовенства, которое было трудно сравнивать не только с лондонскими церковниками, но и даже с духовенством Западной Руси. Томас Рандольф так описывает Николо-Корельский монастырь и его братию:
«В монастыре около 20 монахов. Он весь выстроен из дерева, монахи одеты, как и наши прежние, в черные капоры; церковь их красива, но переполнена нарисованными образами и восковыми свечами. Дома их низки, с маленькими комнатками. Живут монахи отдельно, едят вместе, сильно предаются пьянству, неучены, писать умеют, но никогда не поучают, в церкви торжественны, молятся долго»[7].
При знакомстве с русским купечеством англичане были поражены тем, как на восточный манер их постоянно пытались обмануть. Англичан, например, удивляло, что при продаже русские подмешивали к салу воду и делали такие толстые бочки для сала, что выигрывали на их весе до 8 процентов. Русский Север по описаниям англичан — это сплошная пустыня. «Эта часть страны большей частью покрыта лесами, кое-где пастбища и пахотные земли, много рек и необитаемых островов, как и большая часть этой области, по причине зимних холодов»[8]. И столица, и провинциальные города на англичан производили удручающее впечатление. Энтони Дженкинсон, например, так описывает Вологду: «Дома здесь построены из еловых бревен, скрепленных одно с другим; снаружи закругленных, форма квадратная, при постройке вовсе не употребляется ни железа, ни камня; покрываются дома березовой корой и сверху дранью. На крышах своих домов русские кладут землю для предохранения от пожаров, от которых они очень много страдают». А Томас Рандольф так передает свои впечатления от Холмогор: «Холмогоры — большой город, весь построенный из дерева, не обнесенный стеной, с разбросанными в беспорядке домами».
Англичан раздражала грязь на улицах городов, их приводили в трепет русские пространства, где столько болот и рек, которые приходится постоянно объезжать, из-за чего невозможно точно измерить расстояние. Русские, в описаниях англичан, плохие и ленивые работники, мало на что годные. Биолог и путешественник Джон Традескант в воспоминаниях сообщал, что «он видел, как тридцать русских работников спускали на воду лодью с рычагами, производя при этом страшный крик. Он полагает, что с пятью работниками он сделал бы больше этих тридцати».
Но надо признать, что при всем этом для исследования Русского Севера англичане сделали немало. Стефан Борро в 1556 году отправился искать путь в Китай через устье Оби. По представлениям тогдашних географов, она вытекала из озера Китая. Борро смог пробраться чуть дальше устья Печоры, у острова Вайгач ему пришлось остановиться. Встречный ветер, полярная ночь и льды не позволили ему завершить экспедицию. Были экспедиции и в 1580, и в 1586 годах, причем участникам экспедиций было приказано вести в пути дневники астрономические и географические, еженедельно сверяя их между собой. Причем правило это соблюдалось неукоснительно. Хью Уиллоби, погибая, почти полгода продолжал вести журнал наблюдений, именно оттуда стали известны подробности последних трагических месяцев жизни двух экипажей английских кораблей.
И как раз при содействии Русской Компании Москва впервые установила дипломатические отношения с Центральной Азией. Не без выгоды для англичан, конечно. В эти годы Англия уверенно вытесняла Ганзейский союз и с рынка Европы, и с русского рынка, подмяв под себя кратчайший маршрут в Персию, Индию и Китай через Волгу.
Об этом сейчас как-то не принято вспоминать, но факт остается фактом — для развития русской дипломатии, военного дела и науки в постордынской Руси англичане сделали немало. В 19 веке, кстати сказать, отечественные историки научную и исследовательскую деятельность британцев в тот период оценивали скорее положительно, чем отрицательно. Даже несмотря на английские, для русских унизительные, оценки жизни в Московском государстве. Вот мнение упомянутого выше профессора Платонова:
7
Цит. по: Северный Край. Журнал, издаваемый Вологодским Обществом изучения Северного Края. Книга № 1. Январь — февраль 1922.
8
Известия англичан о России XVI в. // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских. № 4. Москва, 1884.