Осенью – зимой 1917 г. Грондейс ненадолго оказался на Румынском фронте (куда он был вынужден уехать с Юго-Западного по причине своей «контрреволюционности»), планируя вернуться в декабре во Францию. Приехав в январе 1918 г. в Киев и встретившись там со знакомыми русскими офицерами, Грондейс решил отправиться на Дон, где в это время шло формирование Добровольческой армии. «Все лучшие люди России – генералы, офицеры, дворяне, патриоты всех сословий, бросив разложившуюся армию, горящие деревни, охваченные анархией города, двинулись окольными тропами на Дон», – писал он[11]. По дороге на Дон в середине января 1918 г. он был арестован в Александровске одним из красных отрядов.
Только в конце января 1918 г. Лодевейк присоединился на Дону к офицерам и добровольцам, выступившим против советской власти. С основателями «Армии патриотов» (так он называл Добровольческую армию) – генералами М. В. Алексеевым, Л. Г. Корниловым, А. И. Деникиным – к тому времени он успел не только хорошо познакомиться за годы своего пребывания на фронте но, например, его беседа в феврале 1918 г. с Корниловым показывает, что Грондейс пользовался в среде высшего офицерства Добрармии определенным доверием.
Оказавшись на Дону, Грондейс поступил добровольцем в офицерскую роту Корниловского ударного полка, которому он симпатизировал еще с начала его формирования при 8-й армии Корнилова весной – летом 1917 г. В составе полка Грондейс начал знаменитый Первый Кубанский «Ледяной» поход Добровольческой армии. Не веря в успех похода, уже в его начале (в конце февраля), Лодевейк принял решение оставить Добровольческую армию. «Я верил в немыслимый героизм его соратников, но не верил в поддержку хаотичной массы русского народа, лишенного идей, но увлеченного анархией, которую пока еще считал для себя выгодной», – писал он позднее[12]. Он рассчитывал отправиться в Киев, где находился глава корпуса иностранных атташе полковник Ж. Табуи и где проживали в то время многие русские офицеры, к которым он имел поручение от Корнилова. Несмотря на такое раннее оставление Добровольческой армии, Грондейс был обладателем знака отличия Первого Кубанского похода[13].
Получив составленную штабом Добровольческой армии фальшивую справку о том, что он является «иностранным корреспондентом», взятым в плен и отпущеннным на свободу «с приказом покинуть местность, контролируемую Добровольческой армией», Грондейс попытался выехать с Дона, но сразу попал в плен. Будучи спасен ко миссаром одного из отрядов Красной армии, Грондейс несколько месяцев пробыл на Юге России, наблюдая за тем, как Добрармия ведет свой Первый Кубанский поход, организацию первых частей РККА, и знакомясь с типами красных командиров и комиссаров, о чем подробно впоследствии рассказал в своих мемуарах.
В начале апреле 1918 г. он оказался в Москве, где в ожидании отъезда домой встретился с лечившимся от ранения А. А. Брусиловым (запись беседы с ним Грондейс включил в воспоминания), а также с военными специалистами Красной армии – бывшими генерал-майорами М. Д. Бонч-Бруевичем и Н. А. Сулейманом. В мае, оказавшись в Петрограде, он безуспешно попытался вернуться во Францию через Швецию. В итоге ему пришлось уехать из России через Мурманск. В начале июля 1918 г. через Берген и Ньюкасл Грондейс приехал в Париж.
Но уже в скором времени он отправился в свою третью поездку в Россию. В сентябре 1918 г., спустя всего два месяца после возвращения, он был прикомандирован министерствами иностранных и военных дел в качестве официального военного корреспондента к военной миссии генерала М. Жанена и верховного комиссара графа Д. де Мартеля. Путь на российский Дальний Восток для Грондейса лежал через Атлантический океан. Осенью 1918 г. он прибыл в Вашингтон, где встречался не только с французскими и американскими дипломатами и военными деятелями, но и с бывшим президентом США Т. Рузвельтом, который высказывался за поддержку белых в начавшейся в России гражданской войне. Из Америки Грондейс отправился в Японию, где в Токио был принят военным министром генералом Г. Танакой и другими японскими военными. Очевидно, что эти встречи и разговоры с высокопоставленными американскими и японскими политическими и военными деятелями в большой степени предопределили оценку Грондейсом усилий союзников в ходе интервенции стран Антанты в России.
13
Лодевейк Грондейс был награжден знаком отличия Первого Кубанского похода с № 4438. По информации А. И. Рудиченко, знаком за этим номером был награжден Г. Грандис (очевидно, в данном случае мы видим еще один вариант написания его фамилии на русском языке). Информацию о награждении Грондейса этой наградой предоставил В. Яковлев.