Уподобление стихов Ходасевича танцу было чрезвычайно проницательно, тем более что практически ни в одном стихотворении рецензируемой книги танец или балет не упоминались [1251]. Другое дело — более позднее время, уже после убийства Гумилева: в стихотворении 1922 года «Жизель» балет становится не только предметом описания, но и фоном для психологического конфликта стихотворения; в стихотворении «Перед зеркалом» (1924) об авторе будет сказано: «Разве мальчик, в Останкине летом / Танцевавший на дачных балах, — / Это я <…>?», а в очерке «Младенчество» Ходасевич подробно поведает о своих детских впечатлениях от балета, о не исполнившемся желании стать танцовщиком и пр.
В дополнение к этому приведем также стихотворный текст [1252], достоверно датировать который мы не можем, однако рискнем высказать предположение, что он мог писаться к 150-летию Большого театра, то есть в 1926 году. О том, что имеется в виду именно Большой театр, а не какой-либо иной, говорят упоминаемые в стихотворении имена, а юбилейным представляется не только антураж, но прежде всего — торжественный, почти одический строй. В какой-то степени неоконченное стихотворение напоминает знаменитое «Не ямбом ли четырехстопным…», напоминает не конкретными словами и оборотами речи, а соединением современности (впрочем, скорее — атмосферы Большого театра 1890-х годов) и прошлого. Не случайно «трубы, лиры» — это перефразировка державинского «Чрез звуки лиры и трубы», «императорская порфира» также, вероятнее всего, служит сигналом давних времен.
Сам облик зрительного зала Большого театра — тот же, что и в «Младенчестве»: «С благоговением и благодарностью вспоминаю его торжественное великолепие, его облачный и мифологический плафон, его пышную позолоту, алый бархат партера, пурпурный штоф занавесей в его ложах, величавую и строгую пустоту царской ложи <…> Мне до мелочей памятны полукруглые коридоры театра, отшлифованные ступени его каменных лестниц и совершенно особенный, неповторимый, немного приторный запах зрительного зала: он казался мне смесью шоколада, духов и сукна» [1253]. В стихотворении же читаем:
Этот черновик делает гумилевскую проницательность еще более поразительной.
29. Акмеизм в пятидесятые годы
Поздние воспоминания людей, близких в свое время к акмеизму, несомненно, заслуживают внимания, даже в тех случаях, когда заключают в себе изрядную долю вымысла.
Г. Адамович многократно рассказывал о своих взаимоотношениях с различными «Цехами поэтов», мэтрами акмеизма и т. п. Среди значительного количества известных материалов [1257]не последнее место занимает уже довольно давно опубликованное его письмо к Ю. П. Терапиано, вносящее несколько поправок в статью последнего [1258]. Однако ответное письмо Терапиано, скопированное автором и приложенное к автографу Адамовича, по неизвестным для нас причинам в той публикации использовано не было, а между тем оно представляет серьезный интерес для характеристики знаний об акмеизме, которыми обладали в пятидесятые и в начале шестидесятых годов эмигрантские знатоки предмета. Напомним, что Терапиано осуществил несколько публикаций из архива Гумилева [1259], специально писал о нем, о других поэтах-акмеистах и об акмеизме вообще [1260], т. е. не был посторонним в деле восстановления репутации оболганного в СССР течения. Тем не менее Г. Адамович в частном письме выразился кратко и недвусмысленно: «Терапиано об акмеистах не знает ровно ничего» [1261]. Печатаемое далее в существенной для нас части письмо делает очевидным, что такое впечатление базировалось не только на опубликованных текстах Терапиано, но и на сведениях, почерпнутых отсюда.
Оно хранится: Beineke Rare Books and Manuscripts Library, Yale University, New Haven. Iurii Terapiano Collection. Gen MSS 301. Box 1. Folder 1.
13/IX-59.
Благодарю Вас за поправки, касающиеся la petite histoire [1262]«Цеха», которые я приму во внимание на будущее.
Вл. Нарбута я пропустил потому, что никак не мог вспомнить его фамилии [1263].
Он ведь, хотя и «акмеист», но большого значения в литературе не имел.
Я не знал также, что Вы были и в первом «Цехе поэтов» [1264].
В заметке от издательства «Одиночества и свободы» сказано о Вас: «Вскоре после революции он стал членом „Цеха поэтов“ и в 1922 году, незадолго до отъезда из России, опубликован новый сборник стихов „Чистилище“».
Поэтому я думал, что Вы были членом только II-го «Ц<еха> поэтов».
История второго «Цеха» также мне была не ясна, в чем виноват отчасти Н. Оцуп.
В своей вступительной статье к «Избранному» Гумилева он пишет: — «Он (Гумилев) предложил мне помочь ему воскресить „Цех поэтов“ и быть с ним соредактором сборников „Цеха“».
Н. Оцуп не указывает точной даты восстановления «Ц<еха> поэтов», но можно понять, что это было между <19>19 и <19>21 годом.
Подсчитав, что с первой трети 1917 г. по апрель 1918 г. Гумилев находился за границей, я предположительно отнес восстановление «Ц<еха> П<оэтов>» к концу 1919 или к началу 1920 г.
О том, что «Ц<ех>» был восстановлен Вами и Георгием Ивановым в отсутствие Гумилева в 1917 или в начале 1918 г., я никогда раньше не слышал и полагал, что 2-й «Цех» был восстановлен самим Гумилевым значительно позже. <…>
Условные сокращения
Ежегодник — Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома (с указанием года).
ИМЛИ— Отдел рукописей Института мировой литературы РАН.
ИРЛИ— Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.
ЛН — Литературное наследство (с указанием тома).
Оккультизм — Богомолов Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм: Исследования и материалы. М.: НЛО, 1999.
РГАЛИ— Российский государственный архив литературы и искусства.
РГБ— Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки.
PHБ— Отдел рукописей Российской национальной библиотеки.
Ходасевич — Ходасевич Владислав. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1996–1997 (с указанием тома).
ЦИАМ— Центральный исторический архив Москвы.
1251
Лишь строчка «Бойко пляшут мыши впятером» относится к этому смысловому ореолу, да еще упоминание музы Полигимнии.
1252
Хранится в архиве М. М. Карповича (Бахметевский архив Колумбийского университета). Vladislav Khodasevich Papers. Эти бумаги занимают целый картон, однако внутри него не нумерованы, так же как и листы в отдельных папках. Лишь некоторые (не все) папки пронумерованы карандашом в правом верхнем углу. На той папке, откуда взяты публикуемые нами здесь и в следующей заметке материалы, стоит № 26, а кроме того, есть помета: «Miscellaneous notes and drafts. Folder 1». Приносим искреннюю благодарность за помощь в работе Т. Чеботаревой. Отметим также обсуждение нашей заметки в Живом журнале Д. М. Хитровой: http://ddaschka.livejournal.com/269128.html.
1254
Далее, после отступа, следовала строчка, представляющаяся нам элементом плана стихотворения, а не его текста: «Запах — коридоры —
1255
После этого, в скобках, следовала фамилия: «Литавк<ин>». См. в том же «Младенчестве»: «К кому-то из моих братьев порой заходил артист Большого театра Дмитрий Спиридонович Литавкин. Я смотрел на него с обожанием. Как танцовщик принадлежал он к числу заметных, но все же второстепенных величин. В „Коньке-Горбунке“ и в „Жизни за Царя“ танцевал он мазурку в первой паре — это была его коронная роль» (Цит. соч. С. 198).
1256
Василий Дмитриевич Тихомиров (1876–1956), премьер Большого театра, потом балетмейстер.
1257
Помимо разнообразных статей Адамовича, которым надлежит быть воспроизведенными в продолжающемся собрании сочинений, назовем также:
1259
См.:
1260
Сколько-нибудь полной библиографии Терапиано не существует. Чрезвычайно выборочная опубликована:
1261
Письмо к Ю. П. Иваску от 17 апреля 1960 // Диаспора: Новые материалы. [Т.] V. Париж; СПб., 2003. С. 535 / Публ. Н. А. Богомолова.
1262
Адамович писал в своем письме: «Все это, конечно, la petite histoire, и даже la très petite» (Новый журнал. 1988. Кн. 171–172. С. 569).
1263
Ср. у Адамовича: «Вы пропустили Нарбута, который, кстати, иногда еще появляется в сов. печати» (Там же. С. 568). Поскольку данный пассаж не был откомментирован, заметим, что согласно новейшей библиографии Нарбута последнее его стихотворение перед арестом было опубликовано в октябре 1935 года, а следующая публикация пришлась на 1967 год (если не считать цитаты в письме Вс. Э. Багрицкого к матери — но и оно было напечатано в 1964 году). Адамович явно имел в виду обстоятельство, отмеченное им в письме к И. Одоевцевой 1957 года: «Сейчас, между прочим, читал в одн[ом] советском журнале о Нарбуте…» (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955–1958) / Публ. О. А. Коростелева // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., [Т.] 21. С. 459. Здесь, как точно прокомментировал публикатор, имелись в виду воспоминания К. Зелинского (Знамя. 1957. № 10).
1264
В письме Адамовича читаем: «Я был в Первом цехе, куда был со всеми церемониями принят обоими синдиками, Гумилевым и Городецким, на квартире Городецкого, кажется, в 1916 году (или в 1915)» (Там же. С. 569; печ. с уточнением по оригиналу). Отметим, что к 1915 году первый «Цех поэтов» уже прекратил свое существование.