29 ноября 1916 г. командиром миноносца D-9 стал капитан-лейтенант Вильгельм Канарис. Будущий адмирал и начальник абвера[3] в январе — мае 1917 г. прошел курс офицеров подводного флота. С 28 ноября 1917 г. он — командир транспортной подводной лодки UC-27, с января 1918 г. — подводной лодки U-34, с мая 1918 г. — командир лодки UB-128. За боевые отличия награжден Железным крестом 1-го и 2-го классов.
Техника пока не безупречна
В ходе Первой мировой германское командование стремилось построить как можно больше субмарин, чтобы уничтожить по возможности больше транспортного тоннажа противника, что, учитывая вступление в войну США, было непростой задачей. В свою очередь Великобритания и ее военные союзники должны были, с одной стороны, возместить потери в ходе подводной войны, а с другой — создать силы и действенные средства противолодочной обороны, способные уничтожить субмарины противника.
Но не стоит забывать, что германские (как, впрочем, и союзнические) лодки того времени не являлись эталоном технической надежности — тот же Дёниц в своих мемуарах так описывает внезапный финал своей карьеры командира субмарины: «Оторвавшись от конвоя, подводная лодка осторожно всплыла в позиционное положение. С мостика, который едва поднимался над водой, на западе был виден конвой, уходивший прежним курсом. Ближе к лодке виднелся эскадренный миноносец, который, вероятно, находился на том самом месте, где затонуло атакованное судно. Продув балласт, лодка всплыла в крейсерское положение и двинулась за конвоем, чтобы до рассвета попытаться атаковать его вторично из надводного положения. Но пока лодка выходила в голову конвоя, стало светать. Решив атаковать конвой с перископной глубины, я подал команду к погружению. Но тут произошло нечто непредвиденное. Из-за заводского дефекта лодка при погружении неожиданно получила большой дифферент на нос и стремительно пошла в глубину. Из аккумуляторов вылился электролит. Наступила темнота. Глубина в этом районе была более чем достаточной — от 2500 до 3000 м, а наша лодка („Германия“ UB-III) могла погружаться не более чем на 60–70 м. Ее прочный корпус выдерживал давление лишь до этой глубины. Было приказано продуть весь балласт, застопорить двигатели, дать задний ход и переложить рули, чтобы по возможности замедлить погружение. Расторопный вахтенный офицер включил карманный фонарь и осветил глубомер. Стрелка быстро скользила вправо, указывая на быстрое погружение. Но вот на какой-то миг она замерла между делениями 90 и 100 м и пошла в обратном направлении. Значит, балласт был продут вовремя. Вскоре лодку выбросило на поверхность. Я быстро открыл рубочный люк. Было уже светло. Мы находились в центре конвоя. На эскадренных миноносцах и на транспортах взвились флажные сигналы, завыли сирены, транспорты разворачивались к нам кормой и открывали огонь из кормовых орудий. Эскадренные миноносцы, ведя огонь, полным ходом устремились к подводной лодке. Положение было не из приятных. Надо было как можно быстрее уходить под воду. Но это оказалось невозможным: сжатый воздух был израсходован. К тому же лодка получила несколько пробоин. Конец был неизбежен, и я скомандовал: „Всем покинуть лодку!“».
Именно тогда, по словам Дёница, он и сделал вывод, что в атаке конвоев должны принимать участие не одна, а несколько субмарин. И к тому же подводная лодка имеет больший шанс на успех при атаке в надводном положении в ночное время суток.
Лодки еще пригодятся
Германия проиграла эту морскую схватку, но отнюдь не из-за плохой подготовки или недостаточного мужества ее подводников. Все решали цифры — в этой вооруженной борьбе решающую роль играла численность (количество потопленного и восстановленного транспортного тоннажа, наращивание сил и средств противолодочной обороны, число введенных в строй и погибших субмарин). Особо следует отметить, что ни одна из сторон не имела особого технического преимущества ни в вооружении и скорости хода подводных лодок, ни в средствах противолодочной обороны. Однако ресурсы Германии, воевавшей на два фронта, уступали объединенной мощи стран Антанты.
И все же Первая мировая война наглядно продемонстрировала как руководителям немецкого флота, так и вождям рейха один из наиболее действенных способов контроля над морскими коммуникациями. Учитывая возможность новой войны с Британией в будущем, германские военные, лишенные по Версальскому договору возможности использования подводного флота, занялись анализом и обобщением военного опыта недавних морских сражений.
3
Орган военной разведки и контрразведки Германии в 1919–1944 гг., входил в состав Верховного командования вермахта