Таким образом, вместе с политической борьбой, мы сегодня имеем борьбу за этнические ценности. И надо сказать, что к такому повороту дела патриотическое движение не готово. На начало двадцать первого века, оно так и остается на уровне партийной борьбы, как ее понимали в позапрошлом столетии. Патриотическое движение не видит, что исторически, сегодня, оно просто исчерпало себя. Его листовки, газеты, разоблачения и агитация бессмысленны, ибо всем в России известно, что за патриотической оппозицией нет никакой привлекательной реальности, никакого предложения достойной жизни. А того, что даже простое сохранение в быту нашей традиционной культуры оказывается уже борьбой — этого почти никто из наших патриотов не замечает. Иные от народной традиции даже «воротят нос», ибо это по их мнению отвлекает от революции. Ведь во всей унаследованной нами народной традиции нет ничего, что бы хоть как-то совмещалось с революцией и революционной борьбой, как ее нам преподали большевики на заре советской власти.
Борьба за человека, за его душу, ведется не только средствами информации и экономики, но и методами массовой культуры и религиозными методами. Все это используется сегодня. Комбинацией этих методов борются против нас наши противники. И они планомерно довели Россию до сегодняшнего состояния. Мы же только сегодня приходим к мысли, что у нас есть этническое самосознание — которое тоже оружие. Им надо овладеть, и наносить ответный удар.
3. Духовный кризис современной России достаточно подробно описывает наш известный политолог Александр Зиновьев в книге «Русская трагедия (гибель утопии)», Москва, 2002 г… Его взгляд на будущее России весьма пессимистичен. Он находит, что с одной стороны, привнесенные в Россию демократической революцией западные ценности, были сами по себе заранее изношенны. С другой стороны, оставшиеся нам в наследство православие, монархическая идея не жизнеспособны.
Сила коммунизма казалось бы состояла в том, что он предлагал альтернативу глобализму. Человек социалистического общества был боле универсален и более самостоятелен, чем человек того же статуса при нынешнем демократическом глобализме. Он обязательно изучал свой, советский, раздел истории, и считал за честь быть достойным памяти павших за народное дело. Он был обязан иметь моральные мотивации своих поступков. Обязан был почитать языческие символы: огонь на кургане и Родину — Мать с поднятым мечем. Он был обязан уважать дела отцов и дедов. Всего этого нет сегодня, при демократии, и все это отвергается глобализмом.
Коммунизм был повержен не потому, что держал в строгости народ, а потому, что был изначально склонен к окостенелой догме. Коммунизм породил новый класс управляющих производством, представителей которого в народе стали называть начальниками. «Начальниками» совершенно точно понимались и бригадиры, и директора, и секретари партийных организаций, и чиновники. Все они могут быть объединены по одному признаку — они распоряжались людьми и средствами производства, и всегда жили лучше рабочих. Советское государство, построенное на основе народных Советов, содержало и вполне буржуазные министерства, которые были институтами функционирования начальников. Так же государство идеологически обосновывало права начальников и защищало их интересы.
В СССР партией начальников была КПСС. Выразителями воли простого народа были Советы. По доктрине коммунизма, развитие Советов предполагало народное управление и самороспуск государства. Но КПСС — наоборот, делала все против этой доктрины. Она стремилась к тому, чтобы Советы превратились в формальные, ничего не решающие организации, а государство было бы построено по капиталистическому образцу. С какого-то момента класс начальников понял, что можно вообще уничтожить Советы. И можно сменить связанную ними коммунистическую идеологию, а лозунги «интересы народа — превыше всего» и «народ и партия едины» — могут быть просто выкинуты на свалку истории.
Начальники всегда спали и видели: как бы окончательно присвоить народное добро. Парадокс в том, что другие начальники их иногда за это наказывали. Это потому, что карательные министерства были подчинены законодательному органу — Верховному Совету. Но вот, наконец, с помощью Запада, начальники предали народ — устроили демократический переворот и присвоили народное добро сообща и безнаказанно. Когда стало ясно, что наказания за это самое большое преступление в самом деле не будет — для этого нет сил, то Верховный Совет[1] был расстрелян из танков в октябре 1993 г.
1
Тут надо сделать уточнение. Верховный Совет СССР фактически погиб вследствие путча в августе 2001 г, так и не сумев подписать новый союзный договор с бывшими республиками. Это самая серьезная потеря, обязанная путчу. В результате, СССР окончательно распался, и Горбачев, как президент СССР, остался не у дел. Так кончилось первое (исторически второе) двоевластие. Следующее, уже российское двоевластие началось с того, что Ельцин обнаружил, что под ним отсутствует «вертикаль власти». Формирование им этой вертикали логически привело к событиям 4 октября 1993 г. До фантастических масштабов (до «тьмы власти») эта вертикаль была доведена уже Путиным. С 16 мая 1990 — 4 октября 1993 г., государством Российским управляли президент Ельцин и Съезд народных депутатов Р.Ф. с постоянно действующим Верховным Советом Р. Ф… Этот ВСРФ был вполне легитимным органом. Он выполнил задачу спасения России, и именно благодаря этому мы сегодня существуем как целостное государство. Дело в том, что после развала СССР, юристы обнаружили страшную тайну: ни один закон более не обязывал автономные республики и края РСФСР к объединению в единое государство. Все связующие регионы законы были написаны «от имени» СССР — настолько в советское время боялись отделения России от всего остального Союза. Поэтому, с развалом СССР. Связи внутри РСФСР остались лишь экономические и этнические. Примерно девять месяцев, целостность РСФСР сохранялась только лишь в силу инерции мышления руководства на местах, и не знания ими этой страшной юридической тайны. Гайдар опоздал со своими губительными реформами буквально на это самое время. Если бы Горбачев развалил СССР экономически много глубже, чем это произошло в перестройку, и если бы Гайдар успел сгубить экономику искусственной гиперинфляцией быстрее, то внутри РСФСР — не оказалось бы связей, удерживающих распад. Вместо России образовалось бы несколько самостоятельных округов, и началась бы гражданская война за восстановление или передел России. Этому распаду страны способствовал Ельцин, предлагая окраинам брать суверенитета столько, сколько они могут. Это была раскачка страны в целях борьбы с Верховным Советом. В результате, Татарстан и Чечня фактически выделились из состава России. Тогда лихие головы в Татарстане заявляли: «Если татарка забеременеет от русского, она должна вспороть себе живот». Тоже самое, но не на словах, а на деле происходило в Чечне. Там начался жесткий геноцид русского населения, и откуда бежали сотни тысяч русских беженцев. В Чечне русских грабили, убивали, насиловали, порабощали. Все это мы слышали из уст очевидцев событий. Сегодня геноцид русского народа в Чечне, творившийся в 1992–1994 годах, замалчивается прессой.
При всем этом и Гайдар не успел, и Ельцина в основном не послушали. Вместо гражданской войны, весной 2002 г. Съезд депутатов Р.Ф. предложил областям, республикам и краям Р.Ф. мирный Федеральный договор о разграничении власти, который и был принят. Этот договор — в заметной степени заслуга Хасбулатова. После этого договора, Россия стала существовать как полноправное и независимое государство. Гражданская война впоследствии случилась лишь в Чечне, которая до этого и была вооружена с согласия того же главнокомандующего Ельцина. Видя, что государство под руководством Верховного Совета все же укрепляется, и восстания окраин не происходит, президент и главнокомандующий Ельцин, 21 сентября 2003 г., приказал Верховному Совету распуститься. Это было нарушением конституции, превышением полномочий президента и риском для Ельцина. Но медлить было ему нельзя. Спасла Ельцина всенародная поддержка, которую он к тому времени еще не растерял. В конце концов, стало ясно, что Ельцин был не тем, за кого себя выдавал и каковым представлялся самому себе. Но это раскрылось народу только через пять лет ельцинского правления. Тогда же, четвертого октября, Верховный Совет был расстрелян из танковых орудий. Миллионы людей были этому свидетелями, молчаливо отдав Ельцину право на это. Расстрел благословила РПЦ и мировая демократия, понимая, что Верховный Совет мешает ей грабить Россию. Роковым недостатком Верховного Совета была его нерешительность и внутренняя противоречивость. После уничтожения Верховного Совета, реформы в стране приняли особо грабительский оборот. Выбранная вместо Верховного Совета Государственная Дума — не имела и не имеет власти большей, чем президентская, не составляет ей никакой альтернативы, и все время притесняется президентами.
Опросы показывают, что вся эта недавняя история России уже сознательно забыта, потому ее следует напоминать.